Самое тяжелое одиночество - это когда рядом нет таких же, как я, - Леонид Остальцев о гибели Владислава Волошина

Я не хотел этого писать. Начинал, стирал, снова начинал, снова стирал. Кому оно нафиг надо? Зачем? Но сегодня произошло то, чего я не ожидал, и что заставило меня написать этот текст.

Мне тридцатка. Я пошел добровольцем и попал во вторую волну мобилизации. Тридцатка стала моей мамой, Serhii Sobko и Vova Griniuk папками, а Юра Гибончук , Евгений Оскирко , Лимон Лимон , Алексей Буслаев Глущенко Юрій Gira Shpilevoi стали мне братьями. Летний рейд. Обстрелы. Триста. Двести. Сепары на дорогах и постоянная арта, которая, как тогда мне казалось, тупо преследовала нас, падла. После был Крым, Пески, Госпиталь, Светлодарская дуга и дембель. Не особо много я повоевал. В отличии от моих братьев, которые пока я был в госпитале, прошли жаркое Дебальцево, накрошив там кучку п#доров и к великому горю, потеряв 4 наших - Лешу Буслаева, Лешу Марченко, Гайченя и Новака... И я вообще молчу о тех, кто до сих пор воюет и выполняет боевые задачи на передке. К чему я это все пишу? Ну наверно к тому, что хочу поделиться опытом.

После возвращения домой я приходил в себя около двух недель. Я вообще из них ничего не помню. Не помню что делал, что видел, куда ходил... Помню звонок Жора Турчак и отсчет идет именно с этой точки. Социальная работа и возможность помогать другим, общаться с такими же - как я помогала мне не #бнуться. Я пропадал целыми днями в машине с Жорой. Мы ехали помогать какому-то раненому, о котором Жора узнал в фб, а через пол часа мчались на встречу с нотариусом для оформления ГО, после летели в РДА и проводили встречи с ветеранами, которые только узнали о нас и пришли спросить "Че как?" или просто зашли познакомиться, или нужна помощь какая-то. Когда я оставался один - мне было одиноко. То есть со мной были люди, была мама или жена на 7 месяце, или лучший друг Ihor Koloda который все понимал и когда я смотрел в одну точку по 30 секунд, а он что-то рассказывал - то делал вид, что все ок.

Я говорю об одиночестве, когда рядом нету таких же как я. Нету Жоры, нету Вани Писталета, правосек Павел Долинский не рассказывает о доблестных правосеках в аэропорту, а Турчак не кричит "П#здеж! Мы там были! А вас не видели!". Это самое тяжелое одиночество. Эти парни и другие воеваки, помогали мне, а я наверно помогал им. Простым общением, компанией, совместными действиями, поддержкой. Это очень важно. Во многом именно этот опыт дал толчок для создания проекта #VeteranoPizza и всех последующих проектов. На сегодня, прошло уже почти 3,5 года как я вернулся, но я также как и в первые дни - нуждаюсь в общении с этими ребятами. Не знаю. Иногда я сбегаю из дома, просто чтобы приехать в пиццерию, сесть за стол, уткнуться в телефон и просто быть там, где есть они. Ну а когда мне очень дерьмово - то у меня есть пара проверенных ушей, которые готовы слушать все. Один - это тот же Жора Турчак, второй - это Александр Матяш ну и на крайняк есть Andriy Kozinchuk. Также у меня есть мой психолог, с которым мы общаемся о том, о сем. Ну и я благодарен Всевышнему за мою семью, которая поддерживает все мои безумные идеи, поддерживает и не злится, когда меня сутками нет дома или когда я прихожу и молча смотрю телек, не общаясь ни с кем. Я описал все это лишь для того чтобы сказать всем кому это нужно. Мир может и жесток, миру скорее всего посрать на всех и все и уж конечно, когда дерьмово на душе, то кажется что никого рядом нет, не было и никогда не будет. Но это не так, пацаны. Всегда в жизни каждого из нас есть друган - ипанутый пулеметчик из пехоты, зазнавшийся десант, огромный артиллерист или еще какой-нибудь воевака, который встретится, выслушает, скажет: "Братан - все будет хорошо. Хочешь по бабам пойдем? Или в бильярд? Может пиццы навалим? Или давай нажремся?"

Как бы ни было тяжело, как бы не было паршиво - рядом всегда кто-то есть. Нужно просто хорошенько осмотреться. Я это понял. Как понял и то, что решения о суициде не принимается за один день. Это процесс. Длительный. Скрытый. И кроме самого человека, увидеть этот процесс другим - крайне тяжело.

Я не знаю причин, по которым этот человек решил уйти. Мне лишь очень жаль. Очень. Я приношу соболезнования семье и скорблю с Вами.

Крайняя неделя очень напряженная. Потери на фронте, потери тут, затянувшаяся зима, полит качели и ещё куча другого говна. Но я помню, что когда паршивит, я буду звонить своим воевакам, которые всегда готовы выслушать, встретиться, поржать вместе ну или просто помолчать вместе...