Через рік після запуску на лінії з виробництва снарядів у заводу "Артем" немає замовлень від Міноборони, - гендиректор "Укроборонпрому" Павло Букін

Автор: Юрій Бутусов

В інтерв'ю "Цензор.НЕТ" глава "Укроборонпрому" розповів про необхідність приватизації збиткових підприємств концерну, що необхідно зробити з недобудованим ракетним крейсером у Миколаєві, про кадрову проблему в "Укроборонпромі", чому авіаційна галузь вимагає державного лобізму, про причини стагнації бронетанкових заводів і як аудит концерну допоможе галузі.

"УКРОБОРОНПРОМ" ЗАПУСТИЛ ЭЛЕКТРОННЫЙ ДОКУМЕНТООБОРОТ, ФАКТИЧЕСКИ ОЦИФРОВАВ ВСЮ БЮРОКРАТИЮ

- Мы общались год назад практически сразу после назначения вас на должность генерального директора. Вы тогда озвучили ряд задач. Как оцениваете результаты? Какие цели достигнуты?

- Начну с локальных успехов, из серии: "мелочь, а приятно". Мы в Концерне запустили электронный документооборот, фактически оцифровав всю бюрократию. Теперь, находясь на выезде, к примеру, на совещании в Кабмине, из планшета просматриваю и подписываю документы, пишу резолюции. В "цифру" перешли все документы, кроме кадровых и бухгалтерских, которые законодательство требует готовить на бумаге. Эта система реализована за год. В Концерне происходит структурная и кадровая трансформация.

- Что пока не получилось?

- Возможно, в каких-то ситуациях был недостаточно жестким и не продавливал то, что нужно было продавить. К сожалению, по некоторым спецэкспортерам есть провалы из-за политически назначенного непрофессионального менеджмента. Там, где сохранился нормальный менеджмент, ситуация нормальная...

Когда мне предложили возглавить концерн, я настоял, что назначаю людей сам. Обсуждения, конечно, были. Но назначал сам. Мне не стыдно ни за одно назначение на предприятиях концерна, которое при мне было осуществлено. Проблемы возникли там, где кадры были назначены раньше. Сегодня мы уже изменили там ситуацию. Но, к сожалению, потеряли время.

- Предприятия уже структуризованы по дивизионам?

- Дивизионы созданы – авиационный, боеприпасов и высокоточных вооружений, бронетанковый, РЛС, морской. Формируем их кадровую структуру. К сожалению, на рынке не просто найти профессионалов, готовых выполнять поставленные задачи на уровне топ-менеджера дивизиона или предприятия, знающих технологические процессы и имеющих необходимый управленческий опыт. Один из вариантов – привлечение молодых специалистов. Их легче обучить, чем переучить некоторых опытных кадров.

- Цель дивизионов – повысить производство конечной продукции в общей структуре производства?

- Это – важная задача. Кроме того, мы собираем предприятия в отраслевые кластеры. Внутри каждого осуществляем трансформацию. Конечная цель – создание отраслевых акционерных компаний, которые можно будет подчинить как центральному органу управления, скажем ГК "Укроборонпром", так и государственной акционерной холдинговой компании. Наша цель – создать универсальную систему, которая будет эффективно выполнять задачи государства и сможет быть интегрирована в любую структуру государственного управления. Окончательный выбор будет зависеть от поставленных правительством задач.

Необходимо также оптимизировать производственные мощности Концерна, передав в Фонд госимущества предприятия, исключенные из оборонного цикла.

- Первые заводы уже передали?

- Готовим 10 предприятий. Соответствующие документы поданы в Кабмин. Всего же таких запланировано около 20. К сожалению, эта процедура не быстрая. ФГИ хочет видеть, как обстоят дела на заводах, насколько там критическая ситуация, нужен ли аудит.

Важное решение – исключение части предприятий концерна из списка запрещенных к приватизации. Их нахождение там не имеет смысла, если они не задействованы в гособоронзаказе и не являются носителями уникальных технологий. Из-за этого запрета они не могут выйти на рынок и привлечь инвестиции для выпуска гражданской продукции. Вместе с парламентом и правительством мы должны решить этот вопрос.

ПРИВАТИЗАЦИЯ – ЕДИНСТВЕННАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ СНЯТЬ С БАЛАНСА КОНЦЕРНА ПРЕДПРИЯТИЯ БЕЗ ПРОИЗВОДСТВА ИЛИ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЮЩИЕ ЦЕННОСТИ ДЛЯ ГОСУДАРСТВА

- Сколько в концерне живых предприятий, обеспеченных заказами?

- Из 97 предприятий 42 – с долгами по зарплате. Их наличие – основной критерий неэффективности управления. Относительно эффективно работают 55. Аудит Маккензи 2012 года показал, что только 10 предприятий концерна развиваются. Сегодня добавились еще около 10, задействованных в оборонном заказе.

- Нужен ли Укроборонпром для управления 20 успешными предприятиями?

- Если бы концерн управлял только ими, все было бы гораздо проще. Но еще есть большое количество предприятий, с синдромом отложенных управленческих решений. Их не принимали годами и сегодня проблемы стали критическими.

При создании концерна одной из задач было отделить казенные предприятия от бюджета, из которого их фактически содержали. В Укроборонпром передали немало "загнанных" заводов, переложив на него ответственность за их содержание. К примеру, по Харьковскому авиазаводу долги по зарплатам висят с дня его передачи и превышают 200 млн гривен. Концерн вынужден содержать и Николаевский судостроительный завод, переданный ему с колоссальными долгами. За текущий год мы аккумулировали больше 40 млн гривен на выплату части этого долга. Перед каждой выплатой формируем пул из персонала, который после получения денег увольнялся. Таким образом уволено около 300 человек. Но долг продолжает наращиваться, хотя скорость уменьшилась.Таким образом мы гасим старые долги деньгами, которые могли потратить на развитие предприятий.

- Фактически концерн не имеет возможности избавиться от балласта. Вы вынуждены тратить средства на содержание того, что из года в год приносит плановый убыток... Как выйти из этого клинча?

-Концерн имеет ограниченные ресурсы для трансформации. Приватизация – единственная возможность снять с баланса концерна предприятия без производства или не представляющие ценности для государства. Но это возможно только при активной позиции ФГИ.

Возвращаясь к Николаевскому судостроительному, по нашим оценкам, 2/3 предприятия нужно отдать ФГИ или в коммунальную собственность. Треть мощностей можно оставить в госсобственности как ремонтную базу для ВМСУ.

Но для подтверждения оценок концерна нам необходимы соответствующие решения Минобороны, которые представят потребности ведомства в кораблестроении на ближайшие годы. Рассчитывают ли там достраивать корвет, будут ли заказывать патрульные корабли или планируют ограничиться ремонтом существующего флота.

Это касается и других предприятий, скажем, всех серийных заводов. Для принятия управленческих решений на уровне концерна, нужно понимать государственную стратегию развития ОПК.

- Почему такую стратегию не создали при О.Гладковском, который как замсекретаря СНБОУ курировал отрасль в течение пяти лет?

- Я бы сказал про переизбыток у нас стратегий, не привязанных пошагово к бюджету и реальности. К примеру, есть Концепция развития отрасли до 2023 года. Но без пошагового расписания и защищенного финансирования это – набор философских идей.

Возьмем пример продвижения в НАТО. У нас на вооружении стоит пистолет Макарова, автомат Калашникова и снайперская винтовка Драгунова. Если переходим на стандарты НАТО, то по этим позициям нужны соответствующие решения Минобороны. До какого года они их эксплуатируют и на какое оружие переходят после снятия с вооружения.

Чтобы согласовать вторую часть решения, нужно протестировать аналоги мировых и украинских производителей. Отстрелять их, составить и изучить отчеты, проанализировать маркетинг и, в конце концов, определиться со сроками и производителями.

К примеру, в концерне есть завод "Маяк", который занимается производством стрелкового вооружения. Там могут как производить некоторые образцы, так и создать площадку в рамках локализации производства. Но повторюсь, для этого нам нужно понимать стратегическое видение Минобороны.

АВИАЦИОННАЯ ОТРАСЛЬ ТРЕБУЕТ ГОСУДАРСТВЕННОГО ЛОББИЗМА

- Существуют ли варианты развития Укроборонпрома в нынешней государственной форме собственности, фактически без права приватизации и без захода частных инвестиций?

- Украинская промышленность, не только ОПК, при государственной форме собственности не имеет долгосрочных перспектив развития. Государственное унитарное предприятие – закрытая форма с точки зрения привлечения инвестиций и создания СП. Соответственно они имеют минимальные возможности для технологического развития.

Возвращаясь к запрещенным к приватизации предприятиям скажу, что списки, сформированные еще в 90-х, давно не актуальны. Они не отображают реальные потребности государства. Часто тех заводов не существует в природе, но юридический статус не позволяет их ликвидировать, сняв с государства бездумные траты на содержание.

Отмечу также, что инициативы, направленные на создание инвестиционных механизмов, часто не находят поддержки в трудовых коллективах. К примеру, идеи акционирования ГП "Антонов", направленные на возрождение авиастроительного флагмана.

- Именно эта позиция снизила интерес Саудовской Аравии к совместному проекту с Антоновым?

- Диалог с ближневосточными партнерами продолжается, хотя не так быстро, как мы рассчитывали. Проект по совместному производству АН-132 с Саудовской Аравией не перешел в активную фазу, в том числе из-за того, что наши партнеры не продолжили его, а также из-за противоречий в концепте сотрудничества.

Кроме того, не до конца реализованы правовые механизмы, которые позволят украинскому авиастроению создавать СП. Ведь решение КМУ о выделении целевых средств не выполнено. Кроме того, не завершены сложнейшие процессы в области замещения комплектующих из РФ европейскими и американскими аналогами.

При этом наша ментальность – также одна из причин, тормозящих международную технологическую интеграцию Украины. Переговоры с любым инвестором –это торг. Ему интересно инвестировать в живые и перспективные направления.

Мы же рассчитываем привлечь инвестиции, в том числе и для решения задач, которые тормозят развитие. В переговорах важно находить компромисс. Позиция, состоящая в том, что ты самый передовой в мире, редко находит понимание партнера.

Часто мы неадекватно оцениваем свои технологические способности. Считаем, что стоим миллиарды, теряя реальные возможности привлечь миллионы.

Позиция, при которой одна сторона требует 51% в СП, вкладывая только интеллектуальную собственность и производственные возможности, может оттолкнуть инвестора. Ведь тот не собирается рисковать своими деньгами, если не до конца понимает перспективы проекта.

- Саудиты хотят 51%?

- Они рассчитывают на бОльшую часть в СП с "Антоновым". Этот проект – реальный при определенной решительности с нашей стороны.

- Меня поражает, что ГП "Антонов" содержит 10 тысяч сотрудников, не выпуская уже несколько лет самолеты и занимаясь лишь ремонтом…

- На предприятии занято 2 тысячи основных рабочих. Еще есть специалисты в КБ и авиакомпании. Действительно, два года "Антонов" не выпускает самолеты. И это – не только вина предприятия. Во всем мире авиастроители живут в системе государственного лоббизма. Есть такая фраза – самолеты продают президенты. Так было в СССР, когда наши самолеты покупали все страны Варшавского договора.

И сегодня отрасль требует государственного лоббизма. Но и авиастроители должны соответствовать требованиям современного маркетинга, адекватно оценивая законы инвестиционных процессов.

Я вижу разницу в восприятии этих вопросов на уровне руководства "Антонова" и – трудового коллектива. Коллектив рассчитывает, что самолеты и дальше будут продавать президенты. А пока этого не произошло, там готовы получать зарплату просто за выход на работу и причастность к легендарной марке.

- Весь этот "коммунизм", я понимаю, финансирует авиационная компания "Антонов", создавая условия для стабильного получения зарплаты всего коллектива?

- Для меня, как для управленца, это – гордиев узел, для коллектива – ситуация комфорта. Попытки концерна сузить зону комфорта вызывают протестные настроения. Мы понимаем важность социальных обязательств государства. Но осознаем и то, что эти гарантии не могут быть безграничными. Они должны определяться масштабами производства, в данном случае – выпущенными самолетами.

Я вижу, как президент ГП "Антонов" Александр Донец пытается менять сознание трудового коллектива, ведя разъяснительную работу и акцентируя на создании пошагового плана трансформации. Я очень надеюсь, что трудовой коллектив будет правильно оценивать нынешнюю сложную ситуацию. Тогда мы найдем из нее выход.

- Слушая выступление нового члена наблюдательного совета концерна Айвараса Абромавичуса мне показалось, что многие наивно полагают, что главное препятствие в развитии ОПК – отсутствие аудита. В чем суть этого аудита и чем он поможет отрасли?

- Больше года назад объявили тендер в PROZZORO. По каждому лоту определили группу победителей, готовых к переговорным процедурам. Украина рассчитывала на помощь международных доноров, поскольку аудит был инициативой иностранных партнеров. К сожалению, внешнее финансирование не предоставили. Нам пришлось самим искать эти деньги. Уже есть распоряжение премьер-министра о выделении из резервного фонда Кабмина 32 млн гривен на финансовый аудит, наиболее актуальный с точки зрения развития концерна.

Как только деньги поступят, начнем переговорную процедуру и заключим договор с победителем.

Мне кажется, аудит нужен для подведения черты под текущим состоянием концерна и принятия решения о его трансформации.

- Уверен, что аудит – не панацея. Главной задачей является спасение жизнеспособных предприятий отрасли.

- Полностью согласен с такой точкой зрения. Для спасения предприятий гораздо более важный фактор – поддержка их заказами Минобороны. В то же время не могу сказать, что участие Концерна в программах военного ведомства существенно способствует развитию заводов. В 2018-м за продукцию наших предприятий МО заплатило 11,8 млрд грн. В 2019-м же за полгода – 2,9 млрд. Это меньше 3% бюджета Министерства за полгода. Даже при сохранении этой тенденции (в чем я не уверен) эти средства не перевесят балласт, который тянет заводы вниз. В первую очередь, связанный с вынужденной поддержкой неэффективных предприятий и их управленческих трансформаций.

- Мы год назад говорили про бич отечественной промышленности в виде расчетно-калькуляционных материалов (РКМ) Минобороны, который убивает адекватное ценообразование. Что сделано, чтобы эту беду уничтожить?

- Очень подходящее слово "уничтожить". Это – моя личная позиция по РКМ и системе ценообразования, которую он определяет. Уничтожение РКМ связано напрямую с изменением законодательства. Об этом Степан Тимофеевич Полторак прямо заявил на одном из заседаний правительства. Без изменений закона мы не изменим подход в открытости закупок.

Важнейшая задача – принятие нового Закона "Про Государственный оборонный заказ". Концерн разработал его вместе с НАКО, экспертами и передал на рассмотрение в правительство. Замечания и предложения предложил парламентский комитет по национальной безопасности и обороне. Когда закон будет принят– открытый вопрос.

- Какие еще требуются законы, чтобы сформировать новую повестку дня в отрасли?

- Нужны в целом три закона. Первый – Про ГОЗ, второй – про исключение некоторых предприятий из списка запрещенных к приватизации. И третий закон, который нами разработан и передан – "О порядке перевода ГП в акционерное предприятие". В случае их принятия мы сдвинем ситуацию с места и обеспечим развитие.

НА РЫНКЕ ОПК СУЩЕСТВУЕТ СЕРЬЕЗНАЯ КОНКУРЕНЦИЯ ЗАПАДНЫХ КОМПАНИЙ, КОТОРЫЕ ПЫТАЮТСЯ "ЗАСТОЛБИТЬ" САМЫХ ТОЛКОВЫХ РЕБЯТ УЖЕ С ТРЕТЬЕГО КУРСА

- Одна из проблем – отток с предприятий квалифицированных кадров. Как его прекратить?

- Наша HR-служба проехала по предприятиям концерна и сформировала кадровый резерв отрасли из среднего и высшего звена. Занимаемся отраслевыми программами обучения менеджменту. Собираемся организовать обучение наших специалистов в рамках немецкой программы Refa в Украине по производственному менеджменту. Используем университетские научные разработки, в первую очередь НТУУ "КПИ", поскольку ректор М.Згуровский – глава набсовета концерна.

Начинаем формировать студенческий пул, привлекать их к стажировкам, с возможностью дальнейшего трудоустройства на предприятиях Укроборонпрома. На этом рынке, кстати, существует серьезная конкуренция западных компаний, которые пытаются "застолбить" самых толковых ребят уже с третьего курса.

- Какие существуют возможности госпредприятий в плане привлечения новых кадров? Какие средние зарплаты?

- Зарплата генерального директора – 80 тысяч гривен – минус налоги.

- То есть, менеджер, объем реализации продукции у которого в прошлом году составил $1 млрд, зарабатывает $3 тысячи..?

- Именно. Директор дивизиона в концерне – 35 тысяч гривен. Главный инженер успешного предприятия – 35-45 тысяч. Средняя зарплата в концерне без вычисленных налогов – 36 тысяч. Зарплата оператора станка с ЧПУ зависит от предприятия и региона. На ФЭД или Красиловском агрегатном она составляет 14 тысяч "грязными".

- Как на такие условия удается находить кадры, тем более из числа амбициозных молодых специалистов?..

- Очень сложно, мягко говоря. Недавно на выставке в Стамбуле вместе с Сергеем Кривоносом встречались с украинским сообществом. Украинец, который в Турции профессионально занимается авиационными композитными материалами, говорит: "Я бы хотел вернуться в Украину. Вот мое CV, хотел бы работать в авиационной отрасли. Имею пятилетний опыт работы в компании, которая занимается композитами, в том числе по заказам европейских компаний. Мне интересно развивать это направление в Украине".

После уточнения вопроса зарплаты вопрос утратил актуальность. Максимум, на что он может рассчитывать на ДП "Антонов" - $1000. Ведь такие страны, как Турция, предлагают специалистам зарплату значительно выше. Начинающий конструктор, по сути – выпускник университета – сразу получает $800. Еще ничего не умея и только приобретая первый опыт.

Нерыночная система оплата труда на украинских госпредприятиях ограничивает возможности привлечь активных людей. Концерн неоднократно вопрос этот подымал. Но мы помним дискуссии в обществе по поводу зарплат в "Нафтогазе"…

- Там действительно космические зарплаты…

- Нам сказали, что дискуссия про зарплаты "не на часі", поскольку слишком остро воспринимается в обществе.

- Вы же сократили аппарат концерна для увеличения зарплатного фонда?

- Мы сократили с 326 до 200 человек, чтобы увеличить фонд заработной платы. Планировали это сделать еще осенью 2018-го. В результате сэкономленные деньги мы заплатили Николаевскому судостроительному для погашения задолженности по зарплатам. Мало того – с тех денег еще и заплатили около 9 млн налога на прибыль.

- Государство еще и забирает прибыль предприятия, насколько я понимаю?

- С прибыли предприятие платит 18% налога на прибыль. А потом – 30% дивиденды государству.

НЕДОСТРОЕННЫЙ РАКЕТНЫЙ КРЕЙСЕР "УКРАИНА" ГНИЕТ – ГОСУДАРСТВО ДОЛЖНО ПРИНЯТЬ РЕШЕНИЕ ПО ЕГО СУДЬБЕ

- Пройдемся по болевым точкам. Крейсер в Николаеве. Сколько стоит его содержание в год?

- В 2012-13 гг. по договору с Минобороны в месяц оплачивалось 600 тысяч гривен. По сегодняшним ценам – около 15 млн гривен в год. Он же подключен к электроэнергии, нужно держать запитанными все системы. Однако в 2014-м Минобороны прекратило его оплату.

- Синдром отложенных решений в чистом виде. Стоит корабль у причальной стенки 28 лет. Деньги идут, при этом...

- Самое плохое, что деньги не идут уже и корабль гниет. Но завод вынужден все равно выделять определенные ресурсы, поддерживая не введенный в эксплуатацию, недостроенный, небоеготовый корабль.

Было несколько вариантов постановлений правительства по этому крейсеру. Но ни одно не принято. Все это – результат многоуровневой системы коллективного принятия решений, когда министр спорта или культуры, к примеру, голосуют за решение по оборонке. Что касается крейсера – государство должно принять решение по его судьбе. Когда это имущество станет операбельным, мы сможем найти решение этой проблемы.

- Вы осенью его выставите на продажу? Хватит духу?

- Без решения правительства я могу только, как Дон Кихот запрыгнуть на мельницу. Ведь имущество – государственное. Поэтому должно быть решение правительства, которое базируется на запросе Минобороны, к примеру, предлагающем "Укроборонпрому" реализовать его на внешнем рынке.

- В чем причина стагнации бронетанковых заводов?

- Они завязаны на корпуса, которые производит частное предприятие в Лозовой. Там могут поставлять максимум два корпуса в месяц и несколько сборочных комплектов. Это не позволяет Концерну вовремя выполнять производственные программы Министерства обороны. Год назад для решения этой проблемы мы подписали совместное с МО решение о привлечении в производство импортной бронестали, в том числе финской. У нас есть все необходимые подтверждения качества. Мы готовы варить корпуса из этой стали, которую используют мировые производители.

Но нам это запрещает 85-я военная приемка. Я убежден в их личной заангажированности в том, чтобы финская сталь не была задействована в производстве. Их позиция поставила наши заводы на грань выживания и лишила армию новых надежных машин.

Мы долго пытались решить вопрос без выноса в публичную плоскость. Но ситуация зашла в тупик. Крайний пример, когда военная приемка заявила о нахождении в финской стали "смертельного" содержания фосфора и серы. Это был очередной повод не принимать корпуса из импортной стали. Оказалось, что в данных той экспертизы военная приемка неадекатно расставила запятые, извратив результаты.

Потом они заявили, что финская компания, которая поставляет броню по всему миру, привезла в Украину мусор. На это, я думаю, будет соответствующая публичная реакция производителя по дипломатическим каналам.

- Что происходит у нас со снарядами? Громко презентовали, купили и открыли производственную линию. Хоть один снаряд заказан этой линии?

- У завода "Артем" заказов Минобороны в части снарядов нет.

- То есть, линию президент торжественно открыл и она стоит. А зачем строили?

- Идут переговоры с Министерством обороны о цене боеприпаса. Минобороны сравнивает его стоимость с гипотетической возможностью альтернативной закупки. Говорю "гипотетической", поскольку с 2015-го ни у кого закупить не удалось. Все страны-производители нам известны. Там есть ограничения полуофициальные на поставку летального вооружения в Украину.

Это все можно, конечно, закупать партизанскими тропами, на личных отношениях и доверии. Но в небольших количествах. Нам однозначно нужно запускать в серию свое производство. Отмечу, что Министерство обороны работает и с частными производителями в этом направлении.

- Они заказывают у каких-то частных производителей?

- Идет маркетинговая работа с частными производителями, которые декларируют, что могут производить снаряды.

- То есть, никто не заказывает в Украине снаряды. И в случае широкомасштабных боевых действий мы не сможем быстро запустить это производство, поскольку оно не отлажено.

- Оно быстро не запускается... Это касается не только снарядов, а в целом боеприпасов.

- Это – наглядный пример. Много говорилось о дефиците снарядов 152-мм, особенно после взрывов складов. И у нас государственный производитель не загружен заказами. При этом куплена линия, с которой никто ничего не заказывает. Поразительная ситуация...

- Концерном проведена обширнейшая маркетинговая работа по созданию боеприпасного производства. Мы передали Минобороны предложения по тематике от 9 мм до 30 мм, например. Если будут приняты решения, концерн готов включиться в процесс. Со своей стороны, в инициативном порядке, а позже – согласно решению СНБО мы провели маркетинговую работу с мировыми производителями. Получили предложения о возможности поставки оборудования для организации таких производств. Все это передано в Министерство обороны и СНБО. Если будут решения, если под это будут выделены определенные бюджеты, мы будем готовы развивать процесс.

- Как идет проект "Нептун"?

- По "Нептуну" процесс идет в штатном порядке. Все, как предусмотрено главным конструктором. Есть определенные технические вопросы. Они решаются. Проводим испытания. Если будет, даст Бог, достаточное финансирование, то в предусмотренные сроки выйдем на серийное производство.

- Два-три года, не меньше, да?

- Два года, я думаю.

- Проект "Вильха" - это успех? Он действительно, как это рапортуют, готов к серийному производству?

- "Вильха-Р" готова к серийному производству. "Вильха-М" еще испытывается.

- Сколько стоимость будет одной ракеты в серийном производстве? На мировом рынке она стоит до $200 тысяч.

- У нас будет дешевле. "Вильха" уже сегодня имеет значительный экспортный потенциал. На всех испытания присутствуют военные атташе дружественных стран. Уже есть определенное обсуждение по перспективным поставкам этих изделий. Опять же важно понимать, какое количество необходимо Минобороны. Как только запустим комплекс в серию, будем в первую очередь выполнять потребности Министерства. А потом – экспортные заказы.

Юрий Бутусов, "Цензор. НЕТ"