Директорка лікарні Інеса Шевченко, яка оголосила голодування: "У світі немає жодної країни, яка так цілеспрямовано, планомірно знищує власну систему охорони здоров'я"

Автор: Тетяна Галковська

Останніми днями про генеральну директорку Дніпропетровської обласної реабілітаційної лікарні Інесу Шевченко дізналися, напевно, всі. Опинившись практично в безвихідному становищі, не маючи коштів для підтримку життєдіяльності лікарні, вона оголосила голодування - проти впровадження другого етапу медреформи.

Один из врачей Майдана, "доктор Инна", как ее там называли, всегда занимала активную гражданскую позицию, но при этом была вне политики. По ее словам, и на Майдан она ездила за экономические преобразования, прежде всего, в медицине. В интервью Цензор.НЕТ Инесса Шевченко рассказала, почему пошла на такой отчаянный шаг.

- Инесса, все это время и из МОЗ, и из НСЗУ появлялась информация, что ко второму этапу мы готовы, и все должно быть в порядке.

- Такое впечатление, что в руководстве отраслью сейчас работают люди слепые и глухие. У них прекрасные зарплаты – мы смотрели декларации, так там у некоторых чиновников зарплаты по 1,5 млн. грн в год. Получается, что у одного чиновника зарплата 125 тыс. грн в месяц, а я выплачиваю аванс в апреле 160-ти человекам 148 тыс. грн. Как вы думаете, не будут ли они говорить, что все хорошо? В МОЗ команды меняются чередой, там им некогда ни думать, ни делать. Сейчас структуры пустые, по сути дела.

- Вы считаете, что реформа не нужна?

- Реформировать систему здравоохранения надо. В 2017 году меня признали одним из топ-менеджеров в вопросах реформирования и приведения в порядок системы здравоохранения. В 2017 году я подавалась на конкурс директора ОХМАТДЕТа, моя программа была лучше, даже Супрун это отметила, многие думали, что я займу эту должность, но не получилось. Это я к тому, что я способна к четкому анализу системы здравоохранения и пониманию, что реально происходит.

Я всегда ратовала за систему Семашко, потому что рядом есть Беларусь, которая создала великолепную систему здравоохранения, просто вылечив и приведя в порядок систему Семашко. Говорить, что мы изобретаем велосипед – да у нас его изобретать некому! И эти люди делают сейчас все, чтобы второй этап реформы воплотился в жизнь, погубив 70% лечебных учреждений в стране. В результате, очень многие люди просто умрут, не получив должной медицинской помощи.

- Что стало поводом к объявлению голодовки?

- Я очень много трудилась. Я в 2017 году приняла депрессивную больницу – 6 этажей здания в очень плохом состоянии. Честно сказать, хотела отказаться. Но я познакомилась с коллективом и поняла, что каким-то чудом там сохранились уникальные спецы, которые на самом деле творят чудеса в реабилитационной медицине. Я поняла, что здесь будет очень интересно. Коллектив вдохновился, полюбил меня, я их полюбила. За 2,5 года нам удалось из здания в ужасном состоянии создать больницу для людей. Отремонтирована кровля, стоят лифты, окна, почти во всех отделениях заменены полы и потолки, система трубопроводов… При этом, дополнительных денег нам не давали. Мы правильно использовали бюджетные плановые ассигнования и вкладывали в больницу спонсорскую помощь.

Мы подготовились к реформе, я убрала ненужные подразделения, переучила персонал, мы многое передали на аутсорсинг. Я была уверена, что мы находимся в хорошем положении, потому что реабилитация дорого стоит.

Затем начали вести переговоры с НСЗУ, передали им все запрашиваемые данные и подали заявки на два реабилитационных пакета – 26 и 27. Мы посчитали, что по тем тарифам, которые НСЗУ предлагает, мы должны будем получать более 3 млн. грн в месяц.

Но ближе к 1 апреля я узнаю, что один из двух пакетов, на которые мы подали заявку, НСЗУ, ничего не поясняя, не утвердило – говорили, что мы там чему-то не соответствуем. Но даже по 26 пакету, по тем тарифам, которые утверждены в 65 постановлении Кабмина, мы должны были иметь порядка 1,7 млн грн. в месяц. И вдруг я получаю 363 тыс. грн.

- Как такое могло получиться?

- Нам в НСЗУ сообщили, что неожиданно очень многие больницы подали заявки на эти реабилитационные пакеты, и вместо того, чтобы денег дать больше, они взяли и в 5 раз уменьшили тариф. Он был просчитан и утвержден в размере 6555 на одного пациента за 9 месяцев, и это копейки тоже, но вдруг он резко стал 1972 грн.! Кто это придумал, на основании каких государственных документов, не понятно. Все появилось только в договорах, которые нам прислали.

Как в таких условиях зарабатывать? Что делать? Как платить зарплату? Но если 1 апреля поняли, что денег нет, то нужно было набраться мужества и сказать всем. Под эту реформу совсем другие суммы закладывались. Могу только подозревать, куда делись три четверти того, что закладывали на реформу. К 1 апреля на всю страну привели только 72 млрд грн. Эта сумма, если разделить между всеми больницами страны, не покрывает даже минимальную зарплату.

А вообще обещалось, что на переходный период мы будем иметь не меньше государственной субвенции прошлых лет. И это тоже очень маленькие деньги, потому что цены выросли.

- Должно было быть 90% того, что было у вас изначально, и 10% из расчета за каждого пациента. И только к концу года эта пропорция должна была стать 60 на 40.

- Если бы я получила 3,3 млн грн, эта формула бы сработала. Мы бы платили зарплату, могли бы закупить минимум медикаментов, обслужить оборудование, то есть делать то, что ежедневно нужно здоровому организму больницы. Но 263 тыс.– это даже не минимальная зарплата санитарочек. И такая ситуация по всем больницам. О какой качественной услуге пациентам может идти речь, если нет денег на зарплату? Нужно проводить сокращение штатов, нужно сдавать собственнику пустые больницы.

- А что говорят ваши местные власти, на которых обычно кивают в МОЗ?

- У нас по Бюджетному кодексу и по Конституции зарплата медицинских работников на 100% - забота государства. У местных советов нет юридической процедуры для выплаты зарплат бюджетникам. Они оплачивают только коммуналку тех учреждений, собственниками которых являются. Они могут нам дать немного денег на продукты питания, на какую-то программу развития – небольшой ремонт сделать, какое-то оборудование купить, транспорт оплатить.

- Почему же руководство отраслью отправляет всех к местной власти?

- Не знаю. Местные власти могут на сессии утвердить какую-то программу и выделить нам премии или помочь с зарплатой одноразово. И хотя у нас децентрализация, но из каждого региона достаточное количество средств уходит в центральный бюджет для выплаты зарплат бюджетникам. Нужно менять законодательство, чтобы те деньги, которые идут на зарплаты бюджетникам, оставались на местах. Тогда местные власти смогут выплачивать зарплаты. Но это дело не одного дня.

- А власти региона знают о вашей проблеме?

- Местные органы самоуправления, городской департамент здравоохранения обо всех наших проблемах знают, я постоянно с ними общаюсь. И они сами в шоке. Но у них нет печатного станка. Они распределяют то, что им спускают. Они сами сейчас ходят с протянутой рукой и просят, чтобы регион додотировали. Чтобы медики нашего региона до конца года получали минимальную зарплату, то к тем деньгам, которые дал НСЗУ больницам, нужны еще дотации в виде субвенции из госбюджета 1,33 млрд.грн.

- Министр сказал, что деньги в регионы пошли.

- Да, наш регион получил 300 млн. И что еще страшное, что эти 27 пакетов прописаны таким образом, что многие из них исключают оказание медпомощи больницами, в первую очередь, которые находятся в маленьких городах.

- Почему?

- В них нет определенного очень дорогого оборудования. В развитых европейских странах это оборудование есть во всех больницах. А у нас, к примеру, ангиографов всего 3 или 4 на регион, и из них, по-моему, парочка не работает. Компьютерных томографов в государственных больницах тоже не так много, и они все находятся в Днепре. А для того, чтобы оказывать помощь пациентам с инфарктом или инсультом, нужно, чтобы на территории этих больниц было такое оборудование. И только тогда деньги НСЗУ пойдут за пациентами в эти больницы.

А представьте себе, большая область. Инфаркты и инсульты встречаются часто, а ЦРБ и городские больницы не имеют права оказывать этим людям помощь.

- И что делают с пациентами? Предполагалось, что их нужно отправлять в больницы, в которых есть все необходимое.

- Я разговаривала со своим коллегой, который руководит ЦРБ в Межевом, он говорит: "Вот у меня сейчас лежит один тяжелейший инфаркт и 5 инсультов. Если бы я отправил их за 200 км в Днепр на наших разваливающихся машинах скорой помощи, то приехали бы 6 трупов".

- То есть, он не может оказывать им помощь?

- Может, но НСЗУ ничего не оплатит. Есть и другие законодательные нестыковки.

- Что вы имеете в виду?

- Например, некоторые пакеты прописаны как одновременное оказание детской и взрослой помощи. То, что у нас только родильные дома имеют лицензию на детскую и взрослую помощь – это никого не интересует. На сайте НСЗУ есть список медучреждений, которые подписали с ними договор, и человек может сам выбрать, в какую больницу обращаться. Спрашиваем, а если ребенок придет во взрослую больницу, поскольку в пакете прописано, что помощь оказывается всем, то мы обязаны отказать, так как нет лицензии на лечение детей. Говорят, что не имеем права – будет жалоба и отзовут весь пакет. Но делать то, что не предписано лицензией – это нарушить закон, и это уже попадает под статью "незаконное занятие медицинской деятельностью". Но кого это интересует?

Далее, мы все заключили договоры с медицинскими информационными системами (МИС) – это программы, которые обеспечивают связь между больницами и центральным сервером НСЗУ. Эти МИСы платные, а из каких денег их оплачивать? Государство их навязало, а денег не выделило, а без них работа невозможна. Но я хочу сказать, что она и с ними невозможна. Уже апрель заканчивается, никто в глаза не видел электронных направлений, никто не знает, как работать с электронной документацией, а пациенты, которые приходят к нам с бумажными направлениями, по идее, должны оплачивать услугу, а тариф на нее не утвержден.

Все медучреждения должны сдавать электронную отчетность. Сегодня заезжала к коллегам в роддом, они сидят на первом этаже, возле одного компьютера, там сидит красный и злой представитель МИСа, потому что интернет все время исчезает. Кроме того, были тренировочные моменты у узких специалистов. Они говорят, чтобы нам оформить это все, нужно потратить практически весь прием на двух пациентов. То же самое в стационарах – если все вбивать в электронные формы, лечить будет некогда. Но самое главное, что сейчас это не работает. Компьютеры мы купили, интернет провели, договор с МИСами заключили – но теперь все замерло. Из-за карантина плановая помощь не оказывается, а это 80% всей медпомощи, но как тогда нам в мае отчитываться? Никаких нормативных документов нет, и никто ничего не поясняет. В НСЗУ говорят, что все вопросы к МИСам, а те сами ничего не знают. То есть, получается, что власти не могут договориться с МИСами. А они, между прочим, будучи частными структурами, теперь будут держать всю личную медицинскую информацию всего населения.

- Что вы будете делать, если власти на вашу акцию не отреагируют так, как вы ожидаете?

Если моя акция не приведет к тому, что они остановят реформу, то у нас к осени останется около 30% больниц, получивших такой же объем средств, который давало государство по субвенции. Но они не выдержат такого огромного потока пациентов. Это в первую очередь скажется на качестве помощи, людям будут отказывать, будут быстрее выписывать. Причем тут уже речь идет не о самых бедных, а практически о 90% граждан Украины. В мире нет ни одной страны, которая так целенаправленно, планомерно уничтожает собственную систему здравоохранения.

- Частично государство вас услышало.

- На сегодня мы получили второй пакет от НСЗУ, по которому будет 10 млн грн. Также уже заложили в план по 26 пакету еще 2 млн 630 тыс грн. Но если 9 месяцев прошлого года мы прожили на 21 млн, а сейчас у нас на 9 месяцев будет 12 млн, это с очень большим трудом покроет зарплату. То есть, завтра я должна буду остановить лифты, потому что за их безопасность, за их обслуживание нечем платить. Не закупать продукты, медикаменты, не перезаряжать огнетушители, не платить за охрану. На это все денег нет.

Поэтому мы будем говорить пациентам, что мы можем предоставить им только свои знания, а медсестры – руки. А остальное сами. Пациенты будут жаловаться в НСЗУ, а мы будем отвечать "послуга надається згідно фінансування". То есть, люди как ходили в аптеки, так и будут ходить. Только сейчас мы будем просить еще и стиральный порошок, свои продукты, электрическую лампочку.

Власти должны честно признать, что программа медицинских гарантий-2020 не работает. Что они как-то дотянут на минимальную зарплату, а остальное – сами. А они хотят, чтобы мы это говорили пациентам. И чтобы пациенты бесились и писали жалобы. И это хорошо, если только жалобы. Ведь есть и такие, которые стреляют.

* * *

Цензор.НЕТ обратился в НСЗУ с просьбой прокомментировать некоторые моменты из интервью Инессы Шевченко и получил следующий ответ.

Днепропетровская областная реабилитационная больница – монопрофильное медицинское учреждение. На сегодня больница подписала договор на 1 пакет услуг - медицинскую реабилитацию взрослых и детей с поражением опорно-двигательного аппарата. Сумма контракта - 2 367 194 грн. Учреждение подавало заявку и на другой пакет - медицинская реабилитация взрослых и детей с поражениями нервной системы. Но на тот момент не соответствовало требованиям и не смогло подписать контракт. Сейчас больница подготовилась и 15 апреля подала заявку на заключение договора по этому пакету. Заявка подтверждена. Ориентировочная сумма договора - 10 млн грн. В ближайшее время договор будет подписан, и больница получит авансовый платеж и по этому пакету.

Кроме того, учитывая ситуацию с распространением коронавирусной инфекции, НСЗУ инициировала перераспределение 906 миллионов гривен в субвенцию на регионы – для поддержания маломощных больниц во время пандемии. И эти деньги уже пошли на места. В том числе, в Днепропетровскую область, что подтвердил и губернатор. Часть средств намерены направлять и на зарплату для врачей. Важный момент: местные власти, как владельцы медицинских учреждений, отвечают за оказание медицинской помощи в регионе. И по закону должны дофинансировать учреждения. Местные программы – еще один источник дохода больниц.

Что касается лечения инсультов и инфарктов. Лечение острого мозгового инсульта и инфаркта входит в приоритетные услуги в рамках Программы медицинских гарантий. Медицинские учреждения, соответствующие требованиям – те, которые имеют КТ и МРТ для правильного диагностирования и соответствующих специалистов, способных оказать квалифицированную помощь пациенту с инфарктом и инсультом, получат за эти услуги по повышенному тарифу. Для пациента диагностика и лечение будут бесплатными. Экстренная медицинская помощь должна завезти пациента в ту больницу, где ему смогут действительно помочь, где будет оснащение и врачи.

Если так случилось, что пациента привезли и лечили в учреждении, которое не соответствует требованиям НСЗУ к приоритетным услугам, и у которого нет договора на оказание этих приоритетных услуг, заведение получит за его лечение средства в пределах терапевтического пакета. То есть, НСЗУ оплатит этот случай, но не по повышенному тарифу. Для пациента услуга должна быть бесплатной.

Правильно составить маршруты пациентов, чтобы люди попадали туда, где их могут спасти, — ответственность местной власти.

Татьяна Галковская, Цензор. НЕТ