Волонтер Олена Єгорова: "Сьогодні я змушена допомагати пораненим потайки: керівництво Опікового центру відмовило в оренді приміщення"

Автор: Тетяна Галковська

Конфлікт відомого волонтера Олени Єгорової з адміністрацією столичного Опікового центру почався кілька місяців тому. Несподівано керівництво центру заявило, що Олена не оформила документи на оренду маленької комірчини (інакше й не назвеш цю кімнатку), в якій зберігала медикаменти, придбані за благодійні кошти або надіслані небайдужими громадянами з усього світу. А коли вона подала заяву на оренду - їй цинічно відмовили. Більше того, співробітники, судячи з усього, отримали негласну вказівку... не брати від неї допомоги!

А началось все с того, что Лена захотела узнать, как расходуются бюджетные и благотворительные средства. Дело в том, что ее часто просили собрать помощь на медикаменты, которые, по идее, закупались за счет бюджета и должны быть в наличии. Также ее иногда просили помочь с ремонтом, который теоретически должен выполняться силами местных сотрудников - столяра, сантехника и пр. Однако, ни о расходе средств, ни даже о штатном расписании Ожогового ей информацию не дали - хотя она совершенно публично и запросить ее может любой человек.

Егорова предложила создать Наблюдательный совет центра, который не будет подчиняться главврачу, и в него не смогут войти сотрудники медучреждения или их родственники. Задачей совета должна была стать помощь в закупках необходимых лекарств и оборудования на наиболее выгодных условиях, в том числе и за счет благотворительной помощи. Но для этого надо понимать, каким ресурсом обладает центр.


Лена Егорова в комнатке с лекарствами

"ВРАЧАМ ЗАПРЕЩАЮТ ОБРАЩАТЬСЯ КО МНЕ ЗА ПОМОЩЬЮ"

- На данный момент со мной администрация больницы не контактирует, - говорит Лена Егорова. - В помещении, которое я хотела арендовать, находились расходные материалы, привезенные из заграницы для лечения наших больных, гуманитарная помощь. В этом помещении также происходила сортировка посылок и отбор медикаментов для медиков передовой. Они мне отказали в аренде этого помещения. Также идет давление на сотрудников, чтоб я не заходила в кабинеты и ординаторские, чтоб мне не давали информацию о состоянии больных, врачам запрещают обращаться ко мне за помощью, когда она нужна раненым военным.

Раньше это происходило так: лечащий врач писал рапорт о том, что необходимо для лечения больного, главный врач его подписывал и писал на нем резолюцию "обращаться к волонтерам". На основании этого рапорта, я уже закупала лекарства или просила помочь другие благотворительные организации. Сейчас я знаю, что есть потребность, но рапорты ко мне не доходят. Поэтому теперь я помогаю втайне - врачи сообщают родным, в чем есть острая потребность, а родные - мне, и я просто захожу в отделение и потихоньку ставлю препараты на тумбочку. Я знаю, что лекарства нужны, и что их нет. Я иду и помогаю.

Сейчас находиться в Центре я не могу, потому что тогда я подставляю сотрудников под репрессии руководства. Пока я договорилась с другой больницей о временном размещении той гуманитарной помощи, которая у меня есть, чтобы они мне дали место для стеллажей. Буду там хранить медикаменты, и когда они понадобятся для раненного, им будут давать мои контакты, они будут приезжать и забирать. Но это значительно осложняет процесс и подвергает опасности пациентов.

Потому что когда поступали "тяжелые", мне иногда приходилось там ночевать, ожоговые больные ведут себя непредсказуемо, любой момент может стать критическим и какой-то препарат может понадобиться среди ночи. Как правило, им хуже становится именно ночью, и невозможно предугадать, какой орган начнет отказывать, и что понадобится. Но я не могу отдать ключи от склада - мол, заходите, берите что хотите, потому что я тоже несу ответственность.



Некоторые сотрудники больницы тоже пытались называть себя волонтерами, пытаются писать посты о потребностях раненых, но у них не очень это получается. Ведь у нас давно уже все привыкли к волонтеру Егоровой и ее связи с ожоговыми раненными, все кто понимает сложность и готов помогать - "зафрендились" со мной и ждут клич.

Сейчас ситуация такова: мою репутацию дискредитировали, а имя, в данной больнице, очернили. Для этого был проведен с коллективом не один медсовет, куда меня не приглашали. Моя помощь не заканчивалась на адресной помощи раненым, нет, я также привлекала и координировала гуманитарную помощь из Европы - мебель, оборудование, постельное белье, расходники и т.д., привлекала спонсоров к ремонту и замене окон, когда была эпидемия гриппа я по просьбе замглавврача писала посты, просила людей поддержать медперсонал (санитарок и медсестер). Но сейчас это все обесценили и забыли, хотят избавиться не от волонтера, а от Лены Егоровой, не понимая, что мало кто захочет выполнять их работу, как выполняла ее я, не задавая подобных вопросов.


Больничная палата обычная

Но дело движется - медленно, но уверенно. В ВР принимают законы, в министерстве создают рабочие группы по разработке норм для Наблюдательных советов, эта тема сейчас на слуху у многих. Я пока терпеливо молчу, но не сдаюсь, кладовку с покрытиями для ран, ортезами, перевязочным материалом и расходниками я не отдам. До тех пор, пока идет АТО, в больницах, которые принимают раненных, должны быть такие пункты, потому как сами они обеспечить адекватное лечение пострадавших не в состоянии! Не хотят оформлять аренду - значит, будет все как раньше. Начнется давление - придется снова привлекать внимание общественности. Несмотря на всю неприятность ситуации, я искренне надеюсь, что всё разрешится как можно лучше для обеих сторон.


Больничный коридор

Справка "Цензор.НЕТ"

За период волонтерства в Ожоговом Центре Лена оказала помощь 12 майдановцам, 24 военным, 5 волонтерам АТО и их родственникам и просто людям, которые в тяжелом состоянии попали в Ожоговый. Была оказана помощь медикаментами более чем на 500 тыс. грн, оборудованием (свыше 200 тыс.), Лена помогала со специальной одеждой для пострадавших, оплатой дорогостоящих анализов и т.д. Она помогала прифронтовым госпиталям, с транспортировкой раненых, с реабилитацией и дальнейшим лечением, с ремонтом палат в Ожоговом и даже организацией свадьбы. Для этого Егорова наладила связь с диаспорами Америки, Канады, Австрии, Германии, Италии, привлечение гуманитарной помощи.

"НА СВОИХ РЕЗЕРВАХ МЫ МОЖЕМ ПРОДЕРЖАТЬСЯ ДЕНЬ-ДВА, А МОЖЕТ И МЕНЬШЕ"

- Волонтеры уже два года успешно помогают нам лечить наших пациентов, - говорит заведующий ожоговым отделением Вячеслав Назаренко, один из немногих, кто продолжает поддерживать Егорову. - Начиная от медикаментов, которые от государства мы получаем то в количестве 10-20%, иногда 90% (как в конце 2015 года). В основном помощь волонтеров всегда была адресная, вначале рассчитанная на майдановцев, потом на АТОшников. Реже эта помощь медикаментозная и техническая оказывалась и обычным людям, которые находились в ожоговом центре. Если почитать истории болезни майдановцев и АТОшников, то около 90% медикаментов и ресурсов были доставлены волонтерами. Координировала их работу Лена Егорова. Она и ее волонтерская группа собирали информацию о том, что нам надо, и потом искали помощь. И каким-то образом у нас быстро появлялось то, что необходимо пациентам. Причем, работали с запасом, потому что когда у нас внезапно появлялись раненые, не надо было тратить время на поиски. Благодаря этому выжили многие наши пациенты. Конечно, приходили и другие волонтеры или представители общественных организаций, но они, как правило, оказывали одноразовую помощь.

Собственных же запасов в Ожоговом хватит не надолго, говорит Назаренко: "В зависимости от тяжести пациента и количества одновременно лечащихся - мы можем продержаться на своих резервах день-два, может три. А может и меньше.. и потребуется экстренное снабжение.. Если бы у нас не было волонтеров, даже не знаю, как бы мы были. Думаю, что, скорее, мы бы не брали на себя раненых, они бы лежали в военном госпитале, хотя там тоже нет условий для тяжелых пациентов с ожогами".



Палата, отремонтированная волонтерами

"ВТОРОЙ ГОД В СОСТОЯНИИ ЕЖЕДНЕВНОГО ПОДВИГА"

На одном из позорных медсоветов побывал представитель Реанимационного пакета реформ Артем Миргородский.

- Лену знаю еще с Майдана. Сегодня у нас осталось очень мало волонтеров при больницах, буквально считанные люди. Лена - это волонтер по духу, которая вот уже второй год живет в состоянии ежедневного подвига. Многие ушли - у них просто опустились руки от той бюрократии, которая есть в больницах. А Лена сегодня, оказывается, "преступница" - она не так оформила бумагу на аренду помещения в КГГА. И все потому, что она инициировала создание Наблюдательного совета, который был бы не подотчетен руководству больницы и помогал бы эффективно расходовать имеющиеся средства. На мой взгляд, муниципальные больницы в принципе должны быть открыты, чтобы мы могли увидеть, какой есть муниципальный бюджет, какой формируется на местном уровне, и какие средства приносят благотворители, волонтеры т.д. Необходимо эту информацию систематизировать и открыть для общества. Для этого, на мой взгляд, необходим наблюдательный совет, причем такой, который не будет в полном подчинении у главврача - как это есть сейчас. Сегодня главврач и сотрудники больницы не заинтересованы в налаживании отношений с волонтерами, поскольку законодательно ничто их к этому не подталкивает.

У НАС С ВОЛОНТЕРАМИ КОНФЛИКТОВ НЕТ

Руководство Ожогового центра наличие конфликта полностью отрицает.

- У меня не было никаких конфликтов с волонтерами, - утверждает - главврач центра Анатолий Воронин. - Сегодня с волонтерскими организациями - а у нас их около 12, ни у кого нет конфликтов. У Лены были возражения, замечания, сомнения какие-то, что мы к ней как-то предвзято относимся. Я считаю, что никакого конфликта не было и работа шла в обычном режиме. Если у Лены были какие-то недоразумения, то они основаны на ее личном мнении. С моей точки зрения никаких конфликтов нет. Есть требования закона, которые, если Лена хочет что-то большое, то оно должно соответствовать какому-то законодательству. Хотя, конечно, ситуация вызвана стремлением сделать лучше. Это главная проблема. В этом наши цели совпадают.


* * *

Сегодня в нашей стране лишь формируется законодательство, регулирующее деятельность наблюдательных советов при медучреждениях, и когда оно вступит в силу, сказать сложно. Между тем, НС такого типа нужны уже сегодня. Деятельность всех бюджетных больниц, медицинских центров и самого Минздрава большей частью скрыта от общественности, а в условиях огромного дефицита средств, когда на медикаменты из выделенных государством средств остаются лишь крохи, очень важно понимать, на что они тратятся.

К сожалению, в нашей стране главврачи обладают огромной властью, как правило, пользуются поддержкой местной администрации ( как поговаривают, не безвозмездно) и контролируют финансовые потоки вверенных им заведений - иногда путая "свою шерсть с государственной". Обычно их мало интересуют проблемы больных, поэтому часто в больницах процветает бизнес на лекарствах ( в сговоре с находящейся в больнице аптекой), распространены поборы с больных, в том числе и за проведение различных манипуляций - за капельницы, уколы, измерение давления и т.д. А в свете того, что скоро больницы получат финансовую самостоятельность, то при отсутствии контроля со стороны страховых организаций, мы уже в ближайшем будущем можем лицезреть монстров, думающих вовсе не о благе пациентов.

Не так давно больницы обязали ежемесячно вывешивать остатки лекарств на складах. Однако, этого недостаточно. Необходима полная прозрачность. Чтобы каждый человек в режиме реального времени мог проверить на сайте больницы, что есть реально, а что ему надо докупить. Чтобы волонтеры понимали, какую помощь надо оказать больнице, а с чем она справится самостоятельно. Чтобы автономность была синонимом прозрачности, учета и контроля, а не вседозволенности. Возможно, тогда и начнется реальная медицинская реформа.


Татьяна Галковская, "Цензор.НЕТ"