Андрій Іванчук: "Коли мені сказали, що я партнер Коломойського і взагалі зло в десятому ступені, я просто вийшов на трибуну ..."

Автор: Євген Кузьменко, Сергей Головнев

Народного депутата Андрія Іванчука колеги із сусідніх фракцій змальовували для "Цензор.НЕТ" так: "Дуже талановитий переговірник, причому не лише в політиці. Намагається ні з ким не псувати стосунків". Або: "За Яценюка око виклює, але без нахрапу, дипломатично. Сені з ним пощастило". І навіть: "Спілкуючись з Іванчуком, особисто мені складно зрозуміти, що він там собі думає".

После таких рекомендаций стало ясно, что в разговоре с главой парламентского комитета по вопросам экономической политики на чрезмерную откровенность журналистам рассчитывать не стоит: человек привык тщательно дозировать произносимые слова. И в самом деле, первые вопросы и ответы на них напоминали неспешную совместную прогулку по минному полю. Но мало-помалу Андрей Владимирович раскрылся – и беседа становилась все интереснее…




"ПЕРЕПИСКА ИРИНЫ ФРИЗ? ВСЕ ПОЛИТИКИ – ВЗРОСЛЫЕ ЛЮДИ. ПУСКАЙ ЭТО ОСТАЕТСЯ НА ЕЕ СОВЕСТИ"

Начнем с политических интриг. Как вам переписка г-жи Фриз в партийном чате БПП? ( У Иванчука делается удивленное лицо ). Что, серьезно, не видели? И не читали?

- Ну, расскажите, а я прокомментирую.

- Да зачем рассказывать, я лучше покажу…




Посмотрели? ( Для читателей заметим, что Ирина Фриз – человек из ближнего круга Президента Порошенко). А теперь вопрос опытному переговорщику Андрею Иванчуку. Коллеги рассказывали, что вы часто добиваетесь согласия в ходе долгого и нелегкого процесса обсуждения. Скажите, вот такие "фокусы", они вообще усложняют взаимопонимание между двумя фракциями правящей коалиции?

- Раньше это очень сильно всех возмущало. Сейчас уже нет. Всплывают доказательства очень некорректного поведения некоторых лиц. Мы это видели и раньше, но сегодня – совсем уже не то время, чтобы заниматься выяснением обстоятельств и действовать так, как действуют против тебя Это все делается для того, чтобы всех рассорить. Но мы должны понимать, к чему в результате это приведет. Сейчас такое сложное время, когда мне кажется неверным из каждой искорки раздувать такое пламя. Даже когда оно и горело, мы старались за счет своих партийных и репутационных интересов, его гасить. Много раз приходилось наступать себе на горло.

Что же касается меня как переговорщика, то я ничем не лучше и не хуже других. Просто так сложилось, что с давних пор, с самого начала нашего занятия политикой, мне часто приходилось проводить сложные переговоры. И я считаю, что здравый смысл и логика всегда должны побеждать. Характера у меня тоже хватает. Вот и дают работу, с которой ты можешь справиться. Как и в любой отрасли.

- А как в ситуации с перепиской г- жи Фриз вести себя фракции "Народного фронта"?

- Я считаю, что журналисты должны задать ей вопрос…

- Вопросы журналисты задают, но мы о реакции фракции. Что вы должны сделать? Вызвать руководство фракции БПП для серьезного разговора? Взять с них обещание, что больше такого не будет? Какая-то реакция ведь должна быть, иначе сядут на голову?

- Вы поймите, такие вещи могут становиться достоянием общественности, а могут остаться за кадром. Раньше такое происходило почти каждый день, системно – но этому не было подтверждений. Я имею в виду период времени полтора -два года назад, когда было немало вымышленных скандалов, направленных на дискредитацию нашей политической силы и ее лидера.

Увы, на сегодняшний день в украинском парламенте есть политические силы, которые заинтересованы в том, чтобы этот парламент перестал существовать; чтобы были досрочные выборы, чтобы было остановлено реформирование…

- Андрей, может, давайте обойдемся без этих расплывчатых формулировок? Назовите конкретно, кто эти "определенные политические силы" - и дело с концом. Тем более, что они все равно не входят с вами в одну коалицию.

- Понимаете, я заместитель главы фракции, член политсовета, глава комитета. Я не очень хочу присваивать кому-то какие-то ярлыки. Я считаю, что вы настолько профессиональны, что четко понимаете, о чем я говорю и кого имею в виду.

- Ну, мы же не для себя делаем это интервью, а для читателей. И что нам теперь, писать в скобках от себя, кого вы имеете в виду?

- Нет. Вы знаете, что в коалицию раньше входили 5 фракций. 3 фракции вышли – ради чего? Они же понимали, что их поступок будет иметь какие-то последствия, да? Теперь все они критикуют, хотят понравиться людям, демонстрируют, что они – за все хорошее и против всего плохого…А для меня они элементарно не хотят брать на себя ответственность за те решения, которые нужны стране вот уже 25 лет.



А взять тот же Оппозиционный блок. Понятно, что людям тяжело, ситуация в стране, хотя и стабилизирована (нет таких угроз, как 3 года назад) – но все равно тяжелая. И критика ОБ в духе, что повышать тарифы – это неправильно – людьми воспринимается. Потому что да, доходы не так быстро растут, гривна упала. Но при этом Оппоблок не говорит о второй стороне медали: что если все это не сделать, у нас никогда не будет прогресса…

- Об этом мы еще поговорим, а пока, если не возражаете, закончим тему с г-жой Фриз. Итак, ей нечего опасаться, и она может и дальше вести такого рода переписку?

- Все политики – взрослые люди. Пускай​ это остается на ее совести, я не хочу давать этому оценку. Потому что завтра мы прочитаем, что это неправда, что такого не было. Мы же это проходили много раз.

Но мы забежали вперед Я думаю, что если это было на предыдущей сессионной неделе, то на следующей неделе эта ситуация будет иметь какое - то продолжение.

"Я ДАЖЕ ОДИН РАЗ УШЕЛ В ОТСТАВКУ С ДОЛЖНОСТИ ГЛАВЫ КОМИТЕТА – КОГДА ЛЮДИ, КОТОРЫЕ НЕ УМЕЮТ ЧИТАТЬ, УЧИЛИ МЕНЯ ПИСАТЬ"

- Никого не оставляет равнодушной эволюция Надежды Савченко. Как бывший преподаватель кафедры уголовного права Черновицкого университета скажите: она уже наговорила и наделала на несколько статей Уголовного кодекса?

- Я не знаком с материалами, которые наверняка есть у спецслужб. Могу сказать как человек: мне не очень приятно читать в СМИ то, что я сейчас читаю про встречи Савченко и про комментарии к этим встречам.

- Ваша фракция на ближайшей сессионной неделе (разговор состоялся несколькими днями ранее, – ред.) будет каким-то образом реагировать на ее действия и высказывания? В особенности не бизнес-часть фракции "НФ", а, скажем так, более патриотическая.

- У нас вся фракция патриотическая – включая и тех, кто в прошлом занимался бизнесом. Я уверен, что в понедельник это будет предметом обсуждения на фракции. И фракция примет какое-то решение, и это решение будет предано публичной огласке. Не считаю, что все это нужно чересчур уж драматизировать – но ситуация очень неприятная.

-Как сказать; если "чересчур не драматизировать" сейчас, потом может быть поздно. Человек является делегатом ПАСЕ; более того, на свободу Надежда вышла, в том числе, и благодаря тому, что на уши подняли Европу и США. Она там раскручена…

- Мы делали то, что должны были сделать. Мало того, я вам скажу честно: после того, как Надежда освободилась, она могла, наверное, поехать и к Захарченко, и к Плотницкому, и к черту лысому – и ей бы все это простили. Сегодня прошло время, и ее критикуют, даже если она надевает "неправильные" пальто и шапку. Вот как все перевернулось…

Я очень осторожен в этом всем. Считаю, что для того, чтобы судить, нужно иметь на это право Те, кто могут говорить, должны это делать. Но человек имеет право на ошибку. И я не считаю, что ложка дегтя портит бочку меда. Я живу совершенно другими принципами.

- Знаете, Андрей, беседуя с вами, становится понятно, почему у вас репутация осторожного переговорщика и крайне взвешенного в суждениях человека. Ощущение такое, что если бы вам дали пощечину, то вы, прежде чем дать сдачи, подумали бы минут 5: а стоит ли, а есть ли на то острая необходимость…Причем, подчеркну, это не от трусости, а просто из-за врожденной привычки просчитывать ситуацию. (Иванчук удивленно улыбается; кровопролития в ответ на эту реплику не происходит, – ред.)

Ладно, давайте о Вадиме Новинском. К вам стекается немало информации как внутри фракции "НФ", так и со всего сессионного зала. Известно ли вам о каких-либо его попытках "заинтересовать" депутатов в том, чтобы не голосовать за снятие с него неприкосновенности?

- Мой ответ, я думаю, вам понравится (улыбается, – ред.). Я не хочу обсуждать, существует ли политическая коррупция; берут депутаты деньги или нет. С юридической точки зрения это неправильно. Допустим, что имеют место такого рода вещи. И если Новинский хотел с кем-то договориться за какие-то преференции, чтобы с него не снимали депутатскую неприкосновенность – то у каждого такого депутата должна быть какая-то мотивация: почему он этого не делает? Он же не может сказать вам, что взял деньги?

И потом, когда он выдвигает аргументы в пользу своей невиновности и убеждает депутатов не голосовать (как коллег, ведь это коллективное решение) – извините, но это внутренняя кухня зала "под куполом". И самое главное – это убедить человека, чтобы он в это поверил. Потому что просто прийти и сказать: "Я тебе дам 3 копейки, а ты не проголосуешь" - это же не магазин!

Вот, я например, могу сказать про себя: у меня есть позиция профильного комитета, я очень ревностно к этому отношусь Я даже один раз ушел в отставку с должности главы комитета – когда люди, которые не умеют читать, учили меня писать. И меня спасло то, что потом все признали: Иванчук был прав. Но при этом меня облили такой грязью, что мне пришлось написать заявление об отставке.



-Это в "эпизоде им. Коломойского"?

- Да, когда они писали закон для того, чтобы забрать у Коломойского "Укрнафту", а я говорил, что этот закон не будет работать. Доказывал: там нет слов "Коломойский" и "Укрнафта"; там есть закон об акционерных обществах! И его надо прописать так, чтобы он работал. И когда мне сказали, что я – партнер Коломойского, и вообще такое-сякое, зло в десятой степени, - я просто вышел на трибуну, и это меня спасло.

-Каким образом?

- Я как глава комитета объяснил как правильно. Потому что парламентский комитет – это узкопрофессиональная площадка, которая готовит свою профессиональную оценку для всех остальных. Потому что объективно нельзя во всем разбираться!

- Возвращаемся к Новинскому.

- Да. И вот когда профильный регламентный комитет (люди, которые только этим и занимаются, изучают документы часами ) единогласно принимает решение о том, что голосовать за это нельзя, я задаю вопрос: ну, хорошо, сняли мы депутатскую неприкосновенность. Кстати, будь я на месте Новинского – сам бы вышел на трибуну и сказал: "Снимите с меня неприкосновенность".

- Почему?

- Потому что это рудимент. Что такое неприкосновенность? Это то, от чего надо отказываться. Я согласен, что депутатам, судьям, Президенту и другим лицам нужен индемнитет. 

- Извините, я перебью. Поодиночке вы все хотите отмены неприкосновенности. И мы, журналисты, уж таких блистательных формулировок наслушались. Но когда вы сбиваетесь в стаю…

- Давайте честно. Вот, идет депутат: если он убил человека или кого-то ограбил – почему его нельзя арестовать и задержать? Если он совершил тяжкое преступление и его на месте этого преступления поймали, - почему у него должен быть иммунитет? Я этого не понимаю!

"КОГДА ВСЕХ КЛЕЙМЯТ ПОЗОРОМ; КОГДА ЖИТЬ НЕЛЬЗЯ, КУШАТЬ НЕЛЬЗЯ, НИЧЕГО НЕЛЬЗЯ – ЭТО НЕПРАВИЛЬНО. Я ВООБЩЕ СЧИТАЮ, ЧТО У НАС ПОНЯТИЕ "ЛОББИСТ" ИЗВРАЩЕНО"

- Поговорим о законопроектах, меняющих налоговое законодательство. Очень много изменений вносится в Налоговый кодекс: по акцизам, ренте…Вот, вы – глава комитета и не можете не быть в курсе "хотелок" народных депутатов. (Кто -то хорошо сказал: "Нет проблем с наполнением бюджета, есть проблемы с "хотелками"). Ну, например, насколько мне известно, у депутатской группы "Воля народа" есть интересы в таких госкомпаниях, как "Укргаздобыча" и "Укрзалізниця", у группы "Відродження" - в "Укрнафте" и на таможне, куда простирается сфера внимания  Виталия Хомутынника.

Можете ли вы рассказать, чего хотят конкретные депутатские группы? Мы ведь понимаем, что удовлетворение этих "хотелок" - это единственное условие, чтобы все прошло, ведь коалиции де-факто нет, есть только де-юре…

- Начнем с того, что сегодня в бюджетном процессе мы рассматриваем только правительственные законопроекты. То есть это законопроекты, текст которых принят на заседании правительства и внесен в парламент, как точка зрения правительства. А дальше есть два варианта.

-Какие?

- Мы можем взять его за основу, принять в первом чтении – и этот законопроект становится собственностью Верховной Рады. Дальше субъекты законодательной инициативы (депутаты) могут между первым и вторым чтением вносить свои поправки, делать этот закон лучше и качественнее.

Но есть 11 6-я статья Регламента, в которой четко написано: если такой статьи в теле законопроекта нет, - тогда до второго чтения мы не можем вносить поправки в раздел, которого нет. Это нарушение 11 6-й статьи Регламента.

И когда приходят эти законы от правительства, народные депутаты, фракции, группы говорят: там нет вот такого, а здесь – вот этого. И до второго чтения внести эти поправки будет невозможно. Регламент предусматривает, что комитет, когда рассматривает и готовит парламенту рассмотрение законопроекта в первом чтении, может проголосовать и представить уже редакцию комитета. И на голосование в зал вынести не законопроект, зарегистрированный субъектом законодательной инициативы ( в данном случае – правительством ), а в редакции комитета. И как раз на этом этапе бюджетный комитет вписывает туда идеи народных депутатов. Для того, чтобы обеспечить результативное голосование в зале. Вот и премьер Гройсман сказал, что ничего отзывать и вносить на замену он уже не будет; для этого есть законный способ: в комитете, на профессиональной площадке мы решаем, что мы можем пропустить, а что – нет.

Таким образом, они в комитете к чему-то пришли. Однозначно там были позиции и фракций, и групп, и народных депутатов, правительства. Все сбалансировано. И вот этот сбалансированный, но еще не окончательный, документ предполагается обсуждать, дискутировать. До второго чтения. Вот это и произошло с бюджетными законами. Понимаете, да?

- Вполне.

- У депутатов фракций, групп, внефракционных есть политическая позиция. Они не могут бездумно и тупо нажимать кнопки. Каждый приставлен к округу, в чем-то разбирается лучше, в чем-то хуже…И это нельзя называть "хотелками". Депутатские "хотелки" - это когда кто-то лоббирует чьи-то интересы. Это очень видно, когда есть такой интерес. И когда вы говорите "группа Воля народа… "Укргаздобыча"… "Укрзалізниця"", я скажу так: ваши гипотезы не соответствуют действительности. Когда-то раньше, когда еще был жив покойный Еремеев, который оперативно управлял своим бизнесом – сетью АЗС WOG – он что-то закупал у таких компаний, как "Укргаздобыча". Они, видимо, имели какие-то отношения, выигрывали тендеры на Минобороны, на "Укрзалізницю". Это все было. Но это полуправда. Если такая крупная компания заявляется, чтобы продать на государственных предприятиях дополнительный объем, я не вижу в этом преступления.

- Никто об этом и не говорит…

- …А преступление я увижу в том случае, если тендер "Укрзалізниці" будет объявлен под одного лишь WOG. Если скажут, например: "Мы купим дизель у того, у кого есть зелененькие заправки". И цена на рынке 18 тыс. гривен, а он продает по 22. Вот в этом случае мы можем назвать его коррупционером.

Но когда человек отошел от управления этой компанией, там есть свои менеджеры, а компания идет на рынок – конкурирует, дает ниже цену, понижает какой-то свой профит, на "пистолете" зарабатывает больше – если так, то я не хочу говорить, что WOG – это преступники! Потому что знаете куда мы в таком случае заведем эту страну?



Когда всех клеймят позором; когда жить нельзя, кушать нельзя, ничего нельзя – это неправильно. Да, "хотелки" там какие-то есть – но это нормально! Я вообще считаю, что у нас понятие "лоббист" извращено. Вот, я себя считаю лоббистом; как только я стал депутатом, я стал лоббистом! Потому что я должен что - то делать на этой должности. А что я могу? Только лоббировать: законодательные инициативы, защиту каких -то прав, людей, интересов…А у нас это перевернули с ног на голову. Нет, я согласен, что – небезосновательно. И что общество относится критически по праву. Но ведь надо и понимать, что это нормально – когда люди вырывают себе на округа деньги. (С улыбкой) Знаете, когда приходят мажоритарщики, то они кучкуются – чтобы их больше боялись. Создают какие-то свои группы, приходят впятером, вдесятером. Говорят: не дадите нам деньги на дорогу, скажем, Черновцы - Стрый – мы не будем голосовать!

Да, здесь есть шантаж. Да, они используют свое положение, ну что ты им сделаешь? Но я скажу вам честно: и я так делаю. Прихожу и говорю: не построите в Коломые поликлинику – я и все мои друзья ни за что голосовать не будем!

- Андрей, в том, что вы говорите, много верного. Мы просто хотим знать, кто из депутатов чего хочет. Чтобы общество понимало.

- Поверьте, если депутаты захотят вписать нечто, против чего будет Кабмин и премьер, - он выйдет и скажет это публично. И назовет фамилии: кто это лоббирует, в чьих интересах, и кому это будет выгодно.

Мало того, если какая-то группка хочет получить какую-то преференцию, им надо получить большинство в комитете количеством 30 с лишним человек (имея от себя одного-двух депутатов). И реальное большинство депутатов это понимает. И навязывают волю этому меньшинству. И в этом тоже заключается сложность переговорного процесса…

Знаете, я главе нашей фракции Максиму Юрьевичу Бурбаку одно сказал: "Пускай наши ребята, у кого на округе есть социальные проекты или нужно прописать какую-то статью (в смысле - государственные, коммунальные объекты: садики, школы, дороги) – пускай они укажут эти проблемы заранее. Я не хотел бы, чтобы наша фракция в последние дни говорила языком ультиматумов Мы же знаем, чего мы хотим? Ну, так вот есть срок, до которого все это нужно высказать…

"МЫ ВВЕЛИ ЖЕСТКУЮ УГОЛОВНУЮ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА РЕЙДЕРСТВО. СВОЕГО РОДА ТОПОР НАД ГОЛОВОЙ"

-Насколько известно, сейчас у вас в комитете готовится пакет антирейдерских законов.

- Мы сделали в этом направлении очень много, за что я очень благодарен Минюсту. Это первый министр, который отдал полномочия; все его предшественники перетягивали полномочия на себя

- Да, но теперь выходит, что нотариус может зарегистрировать все что угодно. Бизнесмен поутру просыпается - а бизнеса уже нет...

- Послушайте, когда мы это делали, то руководствовались совершенно другой логикой. Мы думали о децентрализации. Но рынок говорит: есть проблемы, надо ужесточить ответственность, ввести нормы на злоупотребления, о которых вы говорите. В итоге мы разработали и приняли очень качественный законопроект. Между собой мы его так и называли: антирейдерский законопроект. И когда я просил Верховную Раду (и весь парламент меня поддержал) принять этот закон, то сказал просто: "Это не конец нашей борьбы с рейдерством. Но это большой шаг вперед. Да, еще есть вопросы, которые мы не урегулировали в этом законопроекте. Но я поддержу любую разумную инициативу по его усовершенствованию". И мы создали для этого рабочую группу.

Теперь у нас с Минюстом на выходе - второй закон, и здесь нам очень помогает МВФ. Плюс мы внимательно выслушиваем, когда рынок присылает нам сигналы: вот тут проблема, там проблема. Мы эту информацию аккумулируем и под нее подстраиваемся.

- Расскажите вкратце, в чем заключаются инновации уже принятого законопроекта.

- Во-первых, мы ввели жесткую уголовную ответственность за рейдерство. Своего рода топор над головой. Во- вторых, отныне Минюст имеет право, если поступила жалоба, блокировать изменения в реестре без решения суда. Потому что суд - это очень долгая история, а за всем этим стоят люди с их квартирами, заводами, машинами. И мы дали государству инструмент для того, чтобы защищать граждан.

Что важно в подготовке этих законопроектов? То, что в нашем комитете авторами выступают все его члены, от разных фракций и групп.



- ... Что облегчает принятие закона в зале?

- Однозначно. Потому что все являются соавторами. И я как глава комитета стараюсь это поощрять.

" ГОВОРИЛИ: " КУПИ БРОНЕЖИЛЕТ, ТЫ ВЗЯЛ БИЛЕТ НА ВОЙНУ "

- Перейдем к неприятным вопросам. Давайте поговорим о вашем бизнесе. Вы все время делаете упор на том, что бизнеса у вас быть не может, поскольку вы - народный депутат. Между тем, в декларациях депутатов мы видим прописанными корпоративные права, доли. Депутаты зарегистрировали это в юридических лицах, это законом не запрещено.

Вопрос первый: почему в вашей декларации нет ни одной доли в юрлице? Почему нет ни одного пакета корпоративных прав?

- Давайте сразу: для меня нет неприятных тем в общении с журналистами. И к этому я пришел осознанно. Причем еще до 2005 года, еще начиная с университетской скамьи. У меня была частная юридическая кампания...

- Вместе с Арсением Петровичем?

- Да. На втором курсе университета, в 1992-м, мы получили лицензию Минюста на право заниматься юридической практикой. Я в 15 лет ушел из дома. И всего достигал сам. Я хотел зарабатывать деньги. И я этим занимался честно и открыто. Платил налоги, у меня были компании, я был председателем набсовета, много работал в банке. А в 2005 году, после революции, я продал все акции, принадлежавшие мне, и ушел из бизнеса. Перестал заниматься хозяйственной бизнесовой деятельностью. У меня были сбережения, которые позволяли о куске хлеба больше не думать.

Потом у меня был период, когда я пробовал себя на государственных предприятиях. Это были НАК "Энергетическая компания Украины" и "Укринтерэнерго". Там я хотел что-то доказать как государственный менеджер.

- И как, удалось?

- Да, считаю, что мне удалось очень много сделать, я очень этим горжусь. Я сделал то, что до меня не мог сделать никто.

- Например?

- Например, когда я был вице-президентом по внешнеэкономическим связям, то полностью навел порядок в экспорте электроэнергии. Курируя "Укринтерэнго", бывшее в составе НАК ЕКУ, я добился вот чего. У нас есть объединенная цена рынка, ОРЦ. На экспорте компании получали от НКРЭ скидку: 30-40 %, в зависимости от страны. Когда я пришел - сразу сказал: все должны платить цену рынка. Потому что, если ты платишь меньше, моя бабушка в Коломые это дотирует.

Говорили: "Купи себе бронежилет, ты взял билет на войну". Я сказал: "Окей, убивайте, делайте что хотите - но я как человек на государственном предприятии буду отстаивать интересы государства".

-И что, пытались убить?

- Сейчас расскажу.... И я это все сделал. В то время Яценюк был министром экономики. Я пришел к нему с простой аналитикой. Сказал: "Эту мафию победить невозможно". Он спрашивает: "Что ты предлагаешь?". Отвечаю: "Есть один инструмент, с помощью которого можно было бы навести порядок, и я тебя хочу о нем попросить. Подпиши приказ министра экономики об индикативных ценах. Если ты это сделаешь, таможня не сможет оформлять на экспорт ниже индикатива. Никуда!"

Расписал ему цены рынка по каждой стране. Заверил Яценюка, что все они смогут платить цены рынка. Все, что они зарабатывают сверху, мне не нужно. И откатов никаких не нужно.



Потому меня и не убили. И потому я их победил - потому что я не хотел там иметь никакого интереса. Я хотел, чтобы они все платили цену рынка. И рынок получал эти деньги.

Я это сделал. И когда возглавил госпредприятие - поставил перед собой еще более амбициозную задачу. Мы ушли от посредников, где оседала вся эта маржа, и вышли напрямую на конечных покупателей. И платили на 20-22% дороже, чем рынок! После чего прибыль возглавляемого мною предприятия была в 45 раз выше! Заметьте, не на 45%, не 450%. В 45 раз больше чистой прибыли! Мы заплатили в энергорынок 220 миллионов долларов свыше, чем цена ОРЦ! Государство наконец-то почувствовало отдачу от своей монополии...

"СЕЙЧАС, КОГДА УЖЕ НЕ ОСТАЛОСЬ ЛЕГАЛЬНЫХ ВАРИАНТОВ НЕ ДЕКЛАРИРОВАТЬ, Я ПОШЕЛ В ГОСУДАРСТВЕННЫЙ БАНК, ПОМЕНЯЛ ВАЛЮТУ НА ГРИВНЮ И ПОЛОЖИЛ НА СЧЕТ СВОИ СБЕРЕЖЕНИЯ"

-Давайте все же ближе к декларации.

- Когда этот период закончился, я стал главой "Фронту змін". Стали строить партию, началась президентская кампания, и в связи с этим я написал заявление по собственному желанию и ушел с госпредприятия. И с 2009 года занимался только политикой. А в 2012 году, когда я регистрировался как депутат по списку Объединенной оппозиции "Батьківщина", первым делом прочитал Закон о Статусе народного депутата. Там все четко написано. Если у тебя есть акции - ты должен их передать в управление.

Если бы у меня на тот момент были акции каких-то предприятий, я бы этого не стеснялся. Чего мне стесняться, если у меня есть свой бизнес? Но я иду в депутаты и потому не имею права заниматься операционным управлением. И я бы передал его в управление - жене, маме... Есть законные механизмы, как это сделать, не надо прятаться! И когда мне говорили, что вы прячете что -то, я отвечал: "Зачем мне прятать? Если у меня есть завод или кондитерская фабрика - я напишу, что они у меня есть, принадлежат моей семье". И я бы не стеснялся даже, что я переживаю за судьбу этого предприятия. А почему я не должен волноваться? Это же актив - как дом, квартира, машина. Я же не идиот; если у меня есть какое-то предприятие, которое имеет прибыль, я переживаю за него.

- Вам уже задавали этот вопрос, но мы спросим еще раз. Игорь Коломойский говорит, что вы его партнер. Что конкретно он имеет в виду? И почему он это сказал?

- Я не знаю. Нет у меня никаких акций; ни я, ни мои родственники не имеют никаких долей в предприятиях.

- Андрей, ну тогда логично будет спросить: а как быть с высказыванием Коломойского о том, что вы с ним - партнеры? Это же не торгующий семечками дедушка сказал, но известнейший в Украине бизнесмен. Да, он любит пошутить, но вряд ли в такой ситуации. Трудно поверить, что вы не позвонили ему и не сказали: "Игорь Валерьевич, зачем вы это сказали?" Или вы ему не звонили ему, и тогда сказанное Коломойским - истинная правда.

Объясните нам, где верный выход в этой развилке. Вам же все равно будут задавать этот вопрос снова и снова...

- Я знаю, для чего это делается. Два года назад против меня началась сумасшедшая кампания. Я был очень непубличный, и меня начали обзывать: "серым кардиналом", вешать на меня всякие ярлыки, обвинять меня в том, к чему не имею не только отношения, но и далек от этого.

Почему так? Потому что все знали, что я учился с действующим премьером. И сегодня мы понимаем, что была целая кампания, под которую были выделены колоссальные деньги. И все для того, чтобы дискредитировать Яценюка. Как это можно сделать? Очень простая логическая цепочка: Иванчук плохой - он является другом Яценюка - Яценюк - автоматически плохой.

Они это хотели сделать, но не получилось. Против меня нет ни одного доказанного обвинения. И тогда мне пришлось выйти в публичную плоскость. До этого я действительно не хотел общаться, и это клеймо - "серый кардинал " - легко на меня вешалось.

Меня не интересовала публичность и не очень интересовало, что обо мне будут говорить. Я хотел ходить по улице пешком - и чтобы меня не узнавали в ресторанах. Хотел жить обычной жизнью, понимаете? Но я понял, что когда за меня говорят другие, а я при этом молчу, то этим молчанием я как бы подтверждаю сказанное.

- То есть выйти в публичную политику вас заставило это давление через вас на Яценюка?

- Я терпел даже когда это вредило Арсению Петровичу. Ну, какая мне разница? В первую очередь, я думал о себе, о своей дочери. Но когда эта кампания начала мне реально угрожать; я понял, что еще чуть-чуть - и что бы я ни говорил, мне никто не поверит - вот тогда я принял решение И поставил всех в известность: я выхожу в публичную плоскость. Это же касается моих сбережений... у меня не было депозитных счетов в банке - это моё сознательное решение.

- Почему?

- Потому что мне не хотелось, чтобы мое состояние было предметом публичности. И закон давал мне такое право: наличные деньги в декларации не указывать. Имущество - да.

Сегодня, когда мы изменили законодательство (я голосовал за введение электронных деклараций и прозрачность политиков), я это сделал. Задекларировал те сбережения, которые у меня остались от бизнеса. Я всегда журналистам говорил: у меня есть деньги, которые дают мне возможность ни в чем себе не отказывать и жить достойно. Я никогда этого не стеснялся, я для этого очень много работал и готов отчитаться за каждый свой шаг.



Я откровенно вам скажу: я показал все свои сбережения. У меня ничего нет: ни домов, ни квартир. Я не болею всеми этим вещами - скупать то, другое, третье... И сейчас, когда у меня уже нет вариантов все это не показывать, я пошел в государственный банк, поменял валюту на гривню и положил на счет. Взял карточку - и теперь этой карточкой пользуюсь. Ведь через год нужно будет уже расходы декларировать. А я вам скажу честно: когда ты живешь, то не особо помнишь, что тратишь. И я для себя сел и подумал: завтра меня еще в тюрьму посадят, если я что-то не укажу!

Вы поймите, это же меняется ментальность служащих! Идет такой эволюционный скачок, к которому многим сложно привыкнуть. И многие на этом погорят!

- Ну, сейчас -то нет еще механизмов, чтобы привлечь всех наследивших. Или вы так не считаете?

- Честно?

-Конечно.

- Мы создали очень много органов, которые этим будут заниматься. И они этому научатся, поверьте мне. Я знаю, как это происходило в Европе. Очень много судеб было поломано. Потому что надо осознать, что ты находишься в другой реальности, - и переключаться.

-Знаете, население, мне кажется, будет довольно, если у нас, как вы выражаетесь, "будет поломано очень много судеб". О которых вы говорите с таким сочувствием.

- Ну, вы поймите, очень сложно перестроиться, когда всю жизнь жил - и про это не думал. В Америке, в Европе человек всю жизнь готовит себя к тому, чтобы быть политиком. А у нас многие люди даже не подозревали, что станут политиками.



- В 2014 вы стали известны как влиятельный в Раде человек. Заинтересовавшись, я и мои тогдашние коллеги - журналисты обратились в реестр - не для того, чтобы вас "мочить", а чтобы проверить. И в реестре мы обнаружили, что у вас был общий бизнес с Валерием Келестиным. Сахарные заводы, компания "Техноцентр". Плюс "Техинсервис" где производились добавки к топливу. Насколько я понимаю, именно эту компанию имел в виду Коломойский, когда говорил, что он с вами партнер.

- К "Техноцентру" я действительно имел отношение. Это была очень большая корпорация, и с братьями Келестиными у меня были прекрасные отношения. Они сделали мне предложение, сказали: "Что ты сидишь в банке? Ты 4 года проработал, всего достиг, иди в частный бизнес, управляй какими-то нашими общими предприятиями!"

И мы действительно вместе занимались бизнесом. Но в 2005 году я все это продал и ушел, они остались сами.

Поймите, у меня есть очень много друзей Одноклассники, приятели в той же фирме "Техинсервис ". И если бы вы меня спросили: "Андрей, а каким бизнесом занимаются твои друзья?" - я бы назвал, наверное, в 100 раз больше примеров, чем вы нашли по реестрам. Но это не дает мне права запрещать им чем-то заниматься. И наоборот, если они чем-то занимаются, я не могу претендовать на то, чтобы мне дали долю, только потому, что я стал какой - то там влиятельный. Да, я могу посоветовать, помочь, подсказать, могу даже с кем - то познакомить Это жизнь, и я не говорю, что я какой-то идеальный. У меня есть друзья, я этим очень дорожу. Скажу больше: когда мы строили "Фронт перемен", то опирались на всех таких друзей. Они делали пожертвования, финансировали политические процессы, офисы, покупали оргтехнику. И все это делалось прозрачно и публично. И когда мы были в оппозиции, они не стеснялись меня поддерживать.

И сегодня, когда мне говорят, что я имею отношение к такому-то своему другу, я признаю дружбу. Но это не значит, что я стал владельцем бизнеса.

- Ну, и напоследок, вопрос, который мы должны были задать в начале интервью, но Штирлиц учил нас, что в разговоре запоминается последняя фраза. Итак, что думаете о ситуации с "Приватбанком"? И как вести себя сейчас его встревоженным клиентам? Вы, который на банковском бизнесе собаку съели, а теперь являетесь одним из лидеров "Народного фронта" - можете успокоить этот самый народ?

- Прогнозировать и успокаивать - не моя задача. В этой ситуации я ничего не думаю. Думать должен был регулятор, в лице Национального банка, который осуществляет надзор. Они приняли решение о национализации, и в связи с тем, что "Приватбанк" является самым большим системным частным банком - это решение является гарантией, для клиентов и вкладчиков банка, что их интересы не пострадают. Я считаю, что министру финансов и главе НБУ необходимо быть максимально публичными и информировать общество о каждом своем шаге и о том, что они собираются делать. Основная задача - не допустить паники и потерь для физических и юридических лиц, которые обслуживаются в "Привате".


Евгений Кузьменко, "Цензор.НЕТ", Сергей Головнев, "Бизнес -Цензор"

Фото: Наталья Шаромова, "Цензор.НЕТ"