Соболев: "Ликвидировать райсоветы только из-за того, что рейтинг Партии регионов катастрофически упал в Киеве – это смешно и несолидно…"
В БЮТ о том, почему вдруг Партия регионов и г-н Попов захотели ликвидировать районные советы…
«Тут нужно увидеть причину, почему вдруг Партия регионов и г-н Попов захотели ликвидировать районные советы. Я думаю, причина одна – когда последний опрос августа месяца показал рейтинг «регионалов» в пределах 6-7%, они подумали, что лучше не проводить выборы, – говорит в комментарии «ForUm’у» оппозиционный премьер-министра Украины, народный депутат ВРУ, фракция БЮТ Сергей Соболев. – Если исходить из этой точки зрения – это абсурд. Подводить выборы или существование административно-территориальных единиц в Украине только потому, что поддерживают или нет Партию регионов – так мы слишком далеко зайдем».
«Я считаю, что эти выборы в районных советах должны быть, разумеется, проведены, а уже дальше какая структура управления городом – это должна быть серьезнейшая дискуссия и если, например, общественность приходит к мнению, что действительно для управления городом необходимо ликвидировать районы, должны быть районные администрации, как вариант, это возможно. Но делать это только из-за того, что рейтинг Партии регионов катастрофически упал в Киеве – это смешно и несолидно», – подытожил политик.
Действующие лица:
Сергей - поэт
Зина - муза
Пимен
Ирка
Кушкин - чиновник
Медсестра
Комната бедного поэта в коммунальной квартире. Радио потихоньку кашляет, хрипит, затем включается полностью и громко. На кровати валетом спят Сергей и Зина.
ДИКТОР. ...мэр города откроет торжественную церемонию, посвященную столетию великого русского поэта. На торжества в гостиницу "Англетер" съедутся лучшие представители нашего искусства, будет объявлено имя первого лауреата ежегодной Есенинской премии. После вручения премии состоится концерт силами мастеров искусств. Московское время пятнадцать часов, семь минут. Послушайте выступление Рязанского народного хора. "Песня о Родине"...
Лежащий на кровати Сергей кидает в радиоприемник подушку. Радио замолкает. Сергей встает с кровати и ходит по комнате.
СЕРГЕЙ (декламирует). Тра-та-та тата, та та тата....
ЗИНА. Кто скажет зайчику "Доброе утро"?
СЕРГЕЙ. Тра-та-та-та! Та-та-таа...
ЗИНА. Зайчик проголодался. Он хочет есть. Дайте зайчику его любимую морковку.
СЕРГЕЙ. Как по твоему, хорошо?
ЗИНА. Вторая строчка ничего. Иди ко мне, мой котик. Рано еще. Погрейся.
Сергей забирается в постель.
Ой, какие ножки холодненькие. Ой, какие ручки холодненькие. Давай их сюда спрячем. Ой, какая попка холодненькая.
СЕРГЕЙ. Не изображай директора этой овощебазы. Отстань.
ЗИНА. Что значит "отстань"? Это народное достояние. Вот какие мы отзывчивые! на слово, на ласку. Ну иди ко мне. Иди же. Иди, кому сказала!
СЕРГЕЙ. Тра-та-та-та... Ну вот, весь настрой своей похотью сбила!
ЗИНА. Слова-то какие знает! "Похоть"! Не видал ты похоти! И вообще, по какому праву ты на меня кричишь? Я пятерых членов союза вырастила, один крупнее другого, все довольны были. Я с Бродским спала!
СЕРГЕЙ. Ты с Бродским?
ЗИНА. Я с Бродским!
СЕРГЕЙ. Ну и как он?
ЗИНА. Лауреат! И с Евтушенко на спор спала.
СЕРГЕЙ. Выиграла?
ЗИНА. Не помню. Молодая была, ой глупая!
СЕРГЕЙ. Давай завтракать.
ЗИНА. Завтрак? А ты его заработал? Ни стихотворения, ни меня... Абрамов! Третий день! Искусство и потенция неразделимы!
СЕРГЕЙ. Кто тебе эту чушь сказал?
ЗИНА. А Пушкин.
СЕРГЕЙ. Ты бы еще Ломоносова вспомнила.
ЗИНА. Пушкин был плодовит сверху донизу, не то, что ты. Жаль, что я не родилась во времена Александра Сергеича.
СЕРГЕЙ. А я думал - вы ровесники.
ЗИНА. Возрастом попрекаешь? Зину обидеть легко. Зину всякий обидит. Боже, как трудно быть музой... Попробуй еще разок...
СЕРГЕЙ. Тра-та-та-та-та...
ЗИНА (бьет Сергея по голове). Плохо!
СЕРГЕЙ. Та-та-та-тра-та..
ЗИНА. Вот так лучше. Мне б в редакторы пойти... Зайчик, давай в горы пойдем! Хочу в горы.
СЕРГЕЙ. Какие еще, к черту, горы?
ЗИНА. Давай совершим восхождение на пик имени моей сексуальной активности.
СЕРГЕЙ. Лезь первая. Я попозже.
ЗИНА. Смотри, не обмани, это горы! Я лезу.
СЕРГЕЙ. Ау-уу! Ну как там?
ЗИНА. Хорошо... Лезу... лезу... лезу....
СЕРГЕЙ. Тра-та-та-та... Нет. Не хочу.
ЗИНА. Все-таки обидел Зину. Поэт, обидевший музу...
Входит Пимен.
А стучаться кто, Пушкин будет?
ПИМЕН. Мне Серегу.
ЗИНА. Выйди, постучись и снова зайди.
ПИМЕН. А! Серега.
СЕРГЕЙ. Отстань. Та-ра-ра ра-ра-ра...
ПИМЕН. Любит тебя народ, Серега! Читают!
СЕРГЕЙ. Где это меня читают?
ПИМЕН. В литейке. В туалете. Я там повесил. Читают! Вот те крест! Я сам удивился поначалу! Целая толпа!
СЕРГЕЙ. И что говорят?
ПИМЕН. Душевно, говорят, ой душевно!
ЗИНА. Сортирная поэзия.
СЕРГЕЙ. А хоть бы и так. Лишь бы читали. Поэзия не знает грязного и чистого, она выше этого. Если б ты знала, из какого дерьма растут стихи у поэта!
ЗИНА. Он меня еще учить будет! Дожили.
ПИМЕН (Зине). Он точно поэт! Мастер сказал! Специально приходил, читал. Сказал - поэт. Мастер!
ЗИНА (передразнивает). Мастер сказал! Блаженный!!
ПИМЕН. Серега, родное сердце, я ж тебя везде рекламирую!
ЗИНА. Филиал Политехнического! Сортир!
СЕРГЕЙ. Время рассудит нас. Та-ра-ра-та-ра..
ПИМЕН. Достает, ой достает.
ЗИНА. Эпигон. Мандельштам для нищих. И этому ничтожеству я подарила свои лучшие годы!
СЕРГЕЙ. Их у тебя так много.
ЗИНА. Пользуешься музой, как женщиной, и даже спасибо не скажешь. (Плачет.) А ведь ты у меня стал писать много лучше! Одно вот это: тара-тара-та-та-та-та...
ПИМЕН. Ой, хорошо, хорошо-то как! Серега, избранник ты наш Божий! Мастер плакал, ей Богу плакал!
СЕРГЕЙ. Так уж и плакал, врешь все, небось.
ПИМЕН. Читаю, говорит, и плачу. Чтоб в литейке в туалете мастер плакал?! Начальник цеха сам лично прибежал посмотреть, увел его.
СЕРГЕЙ. И начальник читал?
ПИМЕН. Врать не буду. Не видел. Может, и прочел, не слепой. Он у нас интеллигент, водку только холодную пьет. Тонкого понятия человек. Его вся литейка любит. Мы, говорят, за нашего Абрамовича...
ЗИНА. Абрамовича?
ПИМЕН. Он до того, как пить начал, евреем был...
ЗИНА. А сейчас он кто?
ПИМЕН. Кто, кто! Русский! "Я, - плачет, - пьяный гой!" Серега! Ты меня уважаешь? Не заставляй унижаться русского человека!
ЗИНА. А кто вчера кричал, что он удмурт и всем покажет?
ПИМЕН. Так то вчера, а сегодня - русский!
Входит Ирка.
ПИМЕН (Ирке). Ты куда, а? Чего лезешь раньше времени? У, б.., все спортила!
ИРКА. Я просто так.
ЗИНА. Да нет у нас ничего.
ИРКА. А мы по-соседски, стихи послушать.
ЗИНА. Прочти, может отстанут.
СЕРГЕЙ. "На визит Пимена с Иркой". Стихи пьянят быстрей вина. Та-ра-ра-та-та...
ИРКА. Браво, браво. Бис.
ПИМЕН. Серега! Родное сердце! Я просто зверею!
СЕРГЕЙ (Зине). Слушай, налей ты им. За все надо платить.
ЗИНА. Достали, гады.
Достает бутылку, Пимен и Ирка стаканы.
Но-но! Здесь на четверых!
ПИМЕН. Лей! Я на бюлетне, мне положено. Врач сказал: пить не бросай, помрешь. Будешь пить - тоже помрешь, но позже. Ваше здоровьице! (Выпивает.)
ЗИНА (Ирке). Прольешь же.
ПИМЕН. Дай помогу!
ИРКА. Отвали. С добрым утром, родная страна! (Выпивает.)
ПИМЕН. А вы?
ЗИНА. А мы за обедом, попозже. (Убирает бутылку.)
СЕРГЕЙ. На закрытие и убирание бутылки! Та-ра-ра-та-ра...
ПИМЕН. Душевно. А вот можешь на допивание стих?
ЗИНА. На заказ не пишем. Все. Дайте мне одеться.
ПИМЕН. Так. Больного соседа с беременной женой выгоняете! Гуманисты.
СЕРГЕЙ. Где беременная? Ирка, что ли?
ИРКА. Бис. Бис. Браво. Ну, беременная.
ЗИНА. Ирк, это что, правда?
ИРКА. Не помню.
ПИМЕН. Отметить бы хорошо бы. Все-таки новый человек зреет. Причитается с тебя, Серый.
СЕРГЕЙ. Здрасьте, а я то здесь причем?
ЗИНА. Интересно, интересно.
ПИМЕН. Спросим у матери! Ирка, от кого ты ждешь дитятю?
ИРКА (указывает на Сергея). От этого вот.
СЕРГЕЙ. Пошли старые песни!
ЗИНА. Так вот оно что! Теперь мне многое понятно. Такого себе даже Пушкин не позволял!
СЕРГЕЙ. Да врут они все. На непорочное зачатие Иркиного ребенка. "Пьяная мадонна". Та-ра-та-ра-ра...
ПИМЕН. Наливай - смоем Иркин позор.
ЗИНА (Ирке). Скажи честно, как баба бабе - было?
СЕРГЕЙ. Десять лет назад. Да налей ты им, не отстанут. Не надо было всю бутылку показывать.
Зина наливает Пимену и Ирке.
ПИМЕН. Десять лет Ванятке бы стукнуло. Школу бы кончил, в армию пошел. Эх, Ваня, Ваня... Где ты, дорогой сынок?
ИРКА. А стихи у Сереги - говно! (Уходит.) Говно, говно, говно...
СЕРГЕЙ. Вот. Вот. Вот - для кого пишу.
ЗИНА. Поэт в России больше, чем поэт. (Пимену.) А ты чего торчишь? Дайте одеться спокойно, идолы!
ПИМЕН. Я у вас душой отдыхаю. Чисто у вас тут, покойно.
СЕРГЕЙ. Ты чего, ослеп? Она за три года ни разу не подмела!
ЗИНА. Я к тебе в домрабы не нанималась.
ПИМЕН. А ты у нас заходил? Ну и молчи.
ЗИНА (Сергею). Я дана тебе для вдохновения, как птица для полета! Я твоя муза, я выше грязи!
СЕРГЕЙ. А я - ниже?
ЗИНА. Господи, как ты бездарно уныл! Смотри, мое терпение лопнет!
СЕРГЕЙ. Лопнет - это урология. Иссякнет.
ПИМЕН. Кончится - как пиво в бочке.
ЗИНА. Еще один учитель! Мама, моя бедная мама! О, как ты была права! Ну почему я ее не послушала? Зачем поехала в этот город? К кому? К ничтожеству?!
СЕРГЕЙ. Ну при чем здесь твоя мать и этот пол?
ПИМЕН. Во так!
ЗИНА. Не трогай мою мать! Может, ей плохо, может болеет, может уже умерла! Не трогай ее своими холодными, липкими пальцами!
СЕРГЕЙ. Ну где холодные? Где липкие?! (Хватает Пимена.) Скажи ты, Пимен!
ПИМЕН. Не щекоти! Ой! Ревнивый я! Зин! Ты чего?! А? Про него в вечерке два раза писали! А ты - пальцы! пальцы! Сказал бы я тебе, что у мужика холодное бывает! Избаловал он тебя. Побил бы ты ее, а, Серый?
ЗИНА. Мама! Мамочка! Видела бы ты эти рожи! Все! Ухожу! Меня Егор звал как безумный! Дача, садик, собака - все есть! Только меня не хватает!
СЕРГЕЙ. Какой Егор, дура?! Помер он, ты что, совсем уже, а?!
ЗИНА. Как помер? Егор умер? Ты чего, он молодой еще! Врешь ты!
ПИМЕН. Серега никогда не врет! Правда, Серый? Ты мне вчера пива обещал поставить.
СЕРГЕЙ. В феврале! Я пришел, ты спала еще!
ПИМЕН. Много ты спишь, Зин, вот что я скажу!
СЕРГЕЙ (Пимену). Заткнись! Проснулась - где шлялся? А я - Егор помер, хоронили. А ты - ну и хрен с ним, давно пора. И захрапела так еще - хр! хр!
ПИМЕН. И моя тоже - хрюк! хрюк! пшшш...
ЗИНА. Егор помер.
ПИМЕН. Я ее со спины всегда поворачиваю, чтоб на боку, клубочком, и всегда крестцом наружу.
ЗИНА. Это еще зачем?
ПИМЕН. Чтоб не будить каждый раз.
ЗИНА. Мама, мама...
ПИМЕН. А может, и не бить ее, а сразу бросить? Слушай, мысль!
СЕРГЕЙ. Пимен, уйди по-хорошему!
ПИМЕН. Ты у нее не первый, да и она у тебя не последняя, а? Вот что я тебе скажу - твоему творчеству нужен новый, как его, импульс! Во!
ЗИНА. Чего?.. Ой, мама, мамочка...
СЕРГЕЙ. Кончай причитать, завтрак приготовь...
ЗИНА. Вечер скоро, какой завтрак... Мамочка...
ПИМЕН. У Ирки подруга новая, во баба! Огонь! Как пулемет - все умеет! И ноги толстые - не хуже Зинкиных.
ЗИНА. Ты слышишь, мама?!
ПИМЕН. Слышу, слышу! Они по пьяни познакомились, так понравились друг дружке, как две сестры теперь.
СЕРГЕЙ. Зин. Ты верь в меня! Мне жить можно, только когда в меня верят!
ЗИНА. Егорушка... Уйдите все, не могу я больше ...
ПИМЕН. Вспомнил! Ее потому и Анкой кличут! Анка-пулеметчица с сетевязалки!
СЕРГЕЙ. Зин! Ну не рви ты мне душу!..
ЗИНА. Как творческая личность ты конченый человек! Не мучай меня и поэзию. Иди в жизнь, СЕРГЕЙ. Научись хорошей, денежной профессии. Кочегаром, дворником, грузчиком в магазин.
ПИМЕН. Как в кино индийском, ей Богу!
ЗИНА. Найдешь себе другую, земную женщину, нарожает она тебе детей, заживешь сытой жизнью, обретешь покой, забудешь свою музу... Отпусти ты меня! Не держи! Дай свободу.
СЕРГЕЙ. Слушай, ну сколько можно?! Оооо...
ПИМЕН (Сергею). Давай Анку позову? Она у нее в два счета через форточку улетит! А вечером и обмоем. Я на бюлетне, и Анку посадим - вроде как вывихнем ей что-нибудь! И загужуем! Свобода, блин!
ЗИНА. Оооо!!...
Входит Ирка, за ней Кушкин в черном сюртуке с завязанными рукавами, следом медсестра с чемоданчиком в руках.
ИРКА (указывает на Сергея). Вот этот вот.
КУШКИН. Так это вы, достолюбезный Сергей Леонтьевич! Здравствуйте, здравствуйте!
СЕРГЕЙ. Николаевич. Здравствуйте...
ЗИНА. Извините, я несколько... неодета...
КУШКИН. Ничего, ничего, я привыкший. Так вот вы какой, Сергей Николаевич! Славно, славно. Обнял бы, да не могу - руки связаны. Позвольте вам в глаза взглянуть. Какие выразительные глаза. Какие светлые кудри. А ноздри? Ух, эти чудные ноздри! А зубы! Безукоризненно.
СЕРГЕЙ. Вы кинорежиссер?
КУШКИН. Холодно.
ЗИНА. Из издательства?
КУШКИН. Теплее, теплее. А у вас тут мило, дом всем хорош. Я и место для доски присмотрел.
СЕРГЕЙ. Доски?
КУШКИН. А мемориальная такая досочка, девяносто на сто двадцать. С лавровой веточкой. Дескать, в этом доме с такого по такой-то жил, творил и умер великий русский поэт. Что скажите, э?
ПИМЕН (узнает Кушкина). Вовик, это ты? Вовочка.
КУШКИН. Позвольте.
ПИМЕН. Вова?! Не узнал меня? (Показывает.) А так? А?
КУШКИН. Пимен. Лопни мои глаза - Пимен! Ты? Ты, сукин кот?
ПИМЕН. Га-а! (Обнимает Кушкина.) Узнал! Узнал, зараза!
КУШКИН (медсестре) Да развяжи ты! (Пимену.) Как ты без меня?!
ПИМЕН. Плохо. А ты важный стал! Не узнает! Сестричка персональная! Фу-ты, ну-ты! Ой, поднялся! Ой, высоко! Ой, забурел!
КУШКИН. Да это все тьфу! Ты?
ПИМЕН. Ну!
КУШКИН. Сбледнул с лица!
ПИМЕН. Ну!
КУШКИН. Растолстел как!
ПИМЕН. Пивко сосем!
КУШКИН. А хрена лысого не хочешь? Э? Хе-хе!
ПИМЕН. Я думал - не свидимся! Столько лет! Серега! Это Вовик! Во такой мужик! Друг ты мой бесценный! Вовик! Это Серый! Сосед мой! Ребята, со свиданьицем, а?
ИРКА. Ну так чего ждем?
КУШКИН. Я писал тебе!
ПИМЕН. И я тебе хотел! Так адрес!
КУШКИН. И Жорику писал. Посидеть бы втроем снова.
ПИМЕН. Так ты ничего не слышал?
КУШКИН. Маргулис на поверке: где эти три мудозвона? Опять в женском крыле пасутся? А у Жоры усы! глаза! ноздри! Как у жеребца! И рукой так помахивал! Барин! Набоб.
ИРКА. За это надо отдельно добавить.
ПИМЕН (плачет). Вовик, сядь.
КУШКИН. Да насиделся я! Ты чего? От радости?
ПИМЕН. Нет с нами Жоры.
КУШКИН. Найдем!
ПИМЕН. Умер Жора.
КУШКИН. Ты что! Такие не дохнут! Миллионером стал!
ПИМЕН. Умер он. Еще там. Тебя выпустили, а он...
КУШКИН. Как умер? Скажи, что шутишь! (Трясет Пимена.) Врешь! Врешь, сволочь. Пимен, миленький, ну скажи, что врешь...
ИРКА. Помянуть бы не мешало...
ПИМЕН. Умер Жора. Вот на этих вот руках. Передозировка. Врачи долго боролись за жизнь, он и не выдержал. Я сейчас приду! (Уходит.)
ЗИНА. Дайте же одеться, люди добрые...
КУШКИН. Стоять. Минута молчания.
Пауза.
Почтим память Георгия. Страна понесла тяжелую утрату. После краткой, но непродолжительной болезни ушел от нас удивительный человек. Это была такая личность, что когда ее вели, все вокруг улыбались и на душе становилось теплее! Спи спокойно, дорогой соратник!
Появляется Пимен в белой смирительной рубашке, становится по стойке "смирно".
ЗИНА. Совсем, как арлекины.
ПИМЕН. Списанная, на память дали. (Медсестре.) Сделай потуже. Серый, помнишь? Пожар еще был! Я дом на линию высоковольтную подключил - чертей гнал!
ЗИНА. Бред какой-то.
ПИМЕН. Какой, какой. Делириум!
ИРКА. Пить надо меньше.
ПИМЕН. Иди ты! Подстанция тю-тю! Убытку на семьдесят миллионов старыми! Ого!
КУШКИН. А Маргулис нам - встречайте героя! Перешел от слов к делу - город спалил!
ЗИНА. Ворвались как черти. Одеться даже негде. Ах, Егор...
ПИМЕН. Это меня потом к ним перевели. Маргулис мне - золотые руки у тебя! А горячка - так это наживное! И год! год, ****, на бюлетне продержал взаперти, пока не починил все - не выпустил! Во мужик! Стакан - и на обход! Как он там?
КУШКИН. Письмо прислал. Пиццу развозит, машину купил, мечту свою исполнил - с негритянкой переспал. Стоило ехать, пишет. Наши лучше и дешевле.
ПИМЕН. Тьфу! Да что ж это такое творится, а? Люди добрые! Куда страна катится?! Такие мозги бегут! А если ремиссия? Это ж полный хопец!
ИРКА. Пить меньше надо.
ПИМЕН. Иди ты! (Плачет.)
МЕДСЕСТРА (Пимену). Вам нельзя волноваться.
СЕРГЕЙ. Так вам Пимен нужен?
ЗИНА. Вы дадите мне одеться?
КУШКИН (медсестре). Развяжи. Нам нужны вы, Абрамов Сергей Николаевич.
ПИМЕН. Он самый! Влип куда-нибудь по самые ничего себе?
КУШКИН. Я Кушкин, Владимир Ильич.
ЗИНА. Кушкин?
КУШКИН. Сотрудник по делам иностранного туризма и культуры, отдел классической поэзии, сектор национальных поэтов и поэтесс, группа молодых поэтов, курирую деревенское и городское направления Северо-Запада и Нечерноземья. Такие дела. "Россия, милая Россия, мне избы серые твои, твои жандармы голубые...", ну и так далее.
ИРКА. Жандармы голубые... кайф...
ПИМЕН. Серега. Вовик за базар отвечает. Если не сознаешься, хана тебе. Вовик, ежели он что, так это по глупости. Я за него ручаюсь, как за брата. Прости Серегу!
КУШКИН. Нет, это невозможно работать в такой обстановке! (Медсестре.) Сделай ему! Подержите все! Помогите!
Все держат Пимена.
ПИМЕН. Вова! Своего! Отмени диагноз! Да я тебе!
Медсестра делает Пимену укол.
Сусанин! В карцер, суку... (Обмякает.) За что, ребята?
ИРКА. Пить меньше надо.
ПИМЕН. Куда уж меньше-то? (Падает на пол.)
ИРКА. А мне?
МЕДСЕСТРА. Перерасход.
КУШКИН. Я отвечаю.
Медсестра делает укол Ирке.
ИРКА. Кайф. Халява. Мужики, вы классные парни! Пошли домой, работничек. (Уносит Пимена.)
КУШКИН. Слава Богу! (Сергею.) Мы вас долго искали! (Зине.) Ваш сын гениальный поэт!
ЗИНА. Да вы просто хам! Господи, услышь мои слезы! Я его муза!
МЕДСЕСТРА. Вам нельзя волноваться! (Делает укол Зине.)
ЗИНА. Что вы себе позволяете?! (Впадает в транс.) Муза хочет пи-пи...
КУШКИН (медсестре). Проводи.
Действующие лица:
Сергей - поэт
Зина - муза
Пимен
Ирка
Кушкин - чиновник
Медсестра
Комната бедного поэта в коммунальной квартире. Радио потихоньку кашляет, хрипит, затем включается полностью и громко. На кровати валетом спят Сергей и Зина.
ДИКТОР. ...мэр города откроет торжественную церемонию, посвященную столетию великого русского поэта. На торжества в гостиницу "Англетер" съедутся лучшие представители нашего искусства, будет объявлено имя первого лауреата ежегодной Есенинской премии. После вручения премии состоится концерт силами мастеров искусств. Московское время пятнадцать часов, семь минут. Послушайте выступление Рязанского народного хора. "Песня о Родине"...
Лежащий на кровати Сергей кидает в радиоприемник подушку. Радио замолкает. Сергей встает с кровати и ходит по комнате.
СЕРГЕЙ (декламирует). Тра-та-та тата, та та тата....
ЗИНА. Кто скажет зайчику "Доброе утро"?
СЕРГЕЙ. Тра-та-та-та! Та-та-таа...
ЗИНА. Зайчик проголодался. Он хочет есть. Дайте зайчику его любимую морковку.
СЕРГЕЙ. Как по твоему, хорошо?
ЗИНА. Вторая строчка ничего. Иди ко мне, мой котик. Рано еще. Погрейся.
Сергей забирается в постель.
Ой, какие ножки холодненькие. Ой, какие ручки холодненькие. Давай их сюда спрячем. Ой, какая попка холодненькая.
СЕРГЕЙ. Не изображай директора этой овощебазы. Отстань.
ЗИНА. Что значит "отстань"? Это народное достояние. Вот какие мы отзывчивые! на слово, на ласку. Ну иди ко мне. Иди же. Иди, кому сказала!
СЕРГЕЙ. Тра-та-та-та... Ну вот, весь настрой своей похотью сбила!
ЗИНА. Слова-то какие знает! "Похоть"! Не видал ты похоти! И вообще, по какому праву ты на меня кричишь? Я пятерых членов союза вырастила, один крупнее другого, все довольны были. Я с Бродским спала!
СЕРГЕЙ. Ты с Бродским?
ЗИНА. Я с Бродским!
СЕРГЕЙ. Ну и как он?
ЗИНА. Лауреат! И с Евтушенко на спор спала.
СЕРГЕЙ. Выиграла?
ЗИНА. Не помню. Молодая была, ой глупая!
СЕРГЕЙ. Давай завтракать.
ЗИНА. Завтрак? А ты его заработал? Ни стихотворения, ни меня... Абрамов! Третий день! Искусство и потенция неразделимы!
СЕРГЕЙ. Кто тебе эту чушь сказал?
ЗИНА. А Пушкин.
СЕРГЕЙ. Ты бы еще Ломоносова вспомнила.
ЗИНА. Пушкин был плодовит сверху донизу, не то, что ты. Жаль, что я не родилась во времена Александра Сергеича.
СЕРГЕЙ. А я думал - вы ровесники.
ЗИНА. Возрастом попрекаешь? Зину обидеть легко. Зину всякий обидит. Боже, как трудно быть музой... Попробуй еще разок...
СЕРГЕЙ. Тра-та-та-та-та...
ЗИНА (бьет Сергея по голове). Плохо!
СЕРГЕЙ. Та-та-та-тра-та..
ЗИНА. Вот так лучше. Мне б в редакторы пойти... Зайчик, давай в горы пойдем! Хочу в горы.
СЕРГЕЙ. Какие еще, к черту, горы?
ЗИНА. Давай совершим восхождение на пик имени моей сексуальной активности.
СЕРГЕЙ. Лезь первая. Я попозже.
ЗИНА. Смотри, не обмани, это горы! Я лезу.
СЕРГЕЙ. Ау-уу! Ну как там?
ЗИНА. Хорошо... Лезу... лезу... лезу....
СЕРГЕЙ. Тра-та-та-та... Нет. Не хочу.
ЗИНА. Все-таки обидел Зину. Поэт, обидевший музу...
Входит Пимен.
А стучаться кто, Пушкин будет?
ПИМЕН. Мне Серегу.
ЗИНА. Выйди, постучись и снова зайди.
ПИМЕН. А! Серега.
СЕРГЕЙ. Отстань. Та-ра-ра ра-ра-ра...
ПИМЕН. Любит тебя народ, Серега! Читают!
СЕРГЕЙ. Где это меня читают?
ПИМЕН. В литейке. В туалете. Я там повесил. Читают! Вот те крест! Я сам удивился поначалу! Целая толпа!
СЕРГЕЙ. И что говорят?
ПИМЕН. Душевно, говорят, ой душевно!
ЗИНА. Сортирная поэзия.
СЕРГЕЙ. А хоть бы и так. Лишь бы читали. Поэзия не знает грязного и чистого, она выше этого. Если б ты знала, из какого дерьма растут стихи у поэта!
ЗИНА. Он меня еще учить будет! Дожили.
ПИМЕН (Зине). Он точно поэт! Мастер сказал! Специально приходил, читал. Сказал - поэт. Мастер!
ЗИНА (передразнивает). Мастер сказал! Блаженный!!
ПИМЕН. Серега, родное сердце, я ж тебя везде рекламирую!
ЗИНА. Филиал Политехнического! Сортир!
СЕРГЕЙ. Время рассудит нас. Та-ра-ра-та-ра..
ПИМЕН. Достает, ой достает.
ЗИНА. Эпигон. Мандельштам для нищих. И этому ничтожеству я подарила свои лучшие годы!
СЕРГЕЙ. Их у тебя так много.
ЗИНА. Пользуешься музой, как женщиной, и даже спасибо не скажешь. (Плачет.) А ведь ты у меня стал писать много лучше! Одно вот это: тара-тара-та-та-та-та...
ПИМЕН. Ой, хорошо, хорошо-то как! Серега, избранник ты наш Божий! Мастер плакал, ей Богу плакал!
СЕРГЕЙ. Так уж и плакал, врешь все, небось.
ПИМЕН. Читаю, говорит, и плачу. Чтоб в литейке в туалете мастер плакал?! Начальник цеха сам лично прибежал посмотреть, увел его.
СЕРГЕЙ. И начальник читал?
ПИМЕН. Врать не буду. Не видел. Может, и прочел, не слепой. Он у нас интеллигент, водку только холодную пьет. Тонкого понятия человек. Его вся литейка любит. Мы, говорят, за нашего Абрамовича...
ЗИНА. Абрамовича?
ПИМЕН. Он до того, как пить начал, евреем был...
ЗИНА. А сейчас он кто?
ПИМЕН. Кто, кто! Русский! "Я, - плачет, - пьяный гой!" Серега! Ты меня уважаешь? Не заставляй унижаться русского человека!
ЗИНА. А кто вчера кричал, что он удмурт и всем покажет?
ПИМЕН. Так то вчера, а сегодня - русский!
Входит Ирка.
ПИМЕН (Ирке). Ты куда, а? Чего лезешь раньше времени? У, б.., все спортила!
ИРКА. Я просто так.
ЗИНА. Да нет у нас ничего.
ИРКА. А мы по-соседски, стихи послушать.
ЗИНА. Прочти, может отстанут.
СЕРГЕЙ. "На визит Пимена с Иркой". Стихи пьянят быстрей вина. Та-ра-ра-та-та...
ИРКА. Браво, браво. Бис.
ПИМЕН. Серега! Родное сердце! Я просто зверею!
СЕРГЕЙ (Зине). Слушай, налей ты им. За все надо платить.
ЗИНА. Достали, гады.
Достает бутылку, Пимен и Ирка стаканы.
Но-но! Здесь на четверых!
ПИМЕН. Лей! Я на бюлетне, мне положено. Врач сказал: пить не бросай, помрешь. Будешь пить - тоже помрешь, но позже. Ваше здоровьице! (Выпивает.)
ЗИНА (Ирке). Прольешь же.
ПИМЕН. Дай помогу!
ИРКА. Отвали. С добрым утром, родная страна! (Выпивает.)
ПИМЕН. А вы?
ЗИНА. А мы за обедом, попозже. (Убирает бутылку.)
СЕРГЕЙ. На закрытие и убирание бутылки! Та-ра-ра-та-ра...
ПИМЕН. Душевно. А вот можешь на допивание стих?
ЗИНА. На заказ не пишем. Все. Дайте мне одеться.
ПИМЕН. Так. Больного соседа с беременной женой выгоняете! Гуманисты.
СЕРГЕЙ. Где беременная? Ирка, что ли?
ИРКА. Бис. Бис. Браво. Ну, беременная.
ЗИНА. Ирк, это что, правда?
ИРКА. Не помню.
ПИМЕН. Отметить бы хорошо бы. Все-таки новый человек зреет. Причитается с тебя, Серый.
СЕРГЕЙ. Здрасьте, а я то здесь причем?
ЗИНА. Интересно, интересно.
ПИМЕН. Спросим у матери! Ирка, от кого ты ждешь дитятю?
ИРКА (указывает на Сергея). От этого вот.
СЕРГЕЙ. Пошли старые песни!
ЗИНА. Так вот оно что! Теперь мне многое понятно. Такого себе даже Пушкин не позволял!
СЕРГЕЙ. Да врут они все. На непорочное зачатие Иркиного ребенка. "Пьяная мадонна". Та-ра-та-ра-ра...
ПИМЕН. Наливай - смоем Иркин позор.
ЗИНА (Ирке). Скажи честно, как баба бабе - было?
СЕРГЕЙ. Десять лет назад. Да налей ты им, не отстанут. Не надо было всю бутылку показывать.
Зина наливает Пимену и Ирке.
ПИМЕН. Десять лет Ванятке бы стукнуло. Школу бы кончил, в армию пошел. Эх, Ваня, Ваня... Где ты, дорогой сынок?
ИРКА. А стихи у Сереги - говно! (Уходит.) Говно, говно, говно...
СЕРГЕЙ. Вот. Вот. Вот - для кого пишу.
ЗИНА. Поэт в России больше, чем поэт. (Пимену.) А ты чего торчишь? Дайте одеться спокойно, идолы!
ПИМЕН. Я у вас душой отдыхаю. Чисто у вас тут, покойно.
СЕРГЕЙ. Ты чего, ослеп? Она за три года ни разу не подмела!
ЗИНА. Я к тебе в домрабы не нанималась.
ПИМЕН. А ты у нас заходил? Ну и молчи.
ЗИНА (Сергею). Я дана тебе для вдохновения, как птица для полета! Я твоя муза, я выше грязи!
СЕРГЕЙ. А я - ниже?
ЗИНА. Господи, как ты бездарно уныл! Смотри, мое терпение лопнет!
СЕРГЕЙ. Лопнет - это урология. Иссякнет.
ПИМЕН. Кончится - как пиво в бочке.
ЗИНА. Еще один учитель! Мама, моя бедная мама! О, как ты была права! Ну почему я ее не послушала? Зачем поехала в этот город? К кому? К ничтожеству?!
СЕРГЕЙ. Ну при чем здесь твоя мать и этот пол?
ПИМЕН. Во так!
ЗИНА. Не трогай мою мать! Может, ей плохо, может болеет, может уже умерла! Не трогай ее своими холодными, липкими пальцами!
СЕРГЕЙ. Ну где холодные? Где липкие?! (Хватает Пимена.) Скажи ты, Пимен!
ПИМЕН. Не щекоти! Ой! Ревнивый я! Зин! Ты чего?! А? Про него в вечерке два раза писали! А ты - пальцы! пальцы! Сказал бы я тебе, что у мужика холодное бывает! Избаловал он тебя. Побил бы ты ее, а, Серый?
ЗИНА. Мама! Мамочка! Видела бы ты эти рожи! Все! Ухожу! Меня Егор звал как безумный! Дача, садик, собака - все есть! Только меня не хватает!
СЕРГЕЙ. Какой Егор, дура?! Помер он, ты что, совсем уже, а?!
ЗИНА. Как помер? Егор умер? Ты чего, он молодой еще! Врешь ты!
ПИМЕН. Серега никогда не врет! Правда, Серый? Ты мне вчера пива обещал поставить.
СЕРГЕЙ. В феврале! Я пришел, ты спала еще!
ПИМЕН. Много ты спишь, Зин, вот что я скажу!
СЕРГЕЙ (Пимену). Заткнись! Проснулась - где шлялся? А я - Егор помер, хоронили. А ты - ну и хрен с ним, давно пора. И захрапела так еще - хр! хр!
ПИМЕН. И моя тоже - хрюк! хрюк! пшшш...
ЗИНА. Егор помер.
ПИМЕН. Я ее со спины всегда поворачиваю, чтоб на боку, клубочком, и всегда крестцом наружу.
ЗИНА. Это еще зачем?
ПИМЕН. Чтоб не будить каждый раз.
ЗИНА. Мама, мама...
ПИМЕН. А может, и не бить ее, а сразу бросить? Слушай, мысль!
СЕРГЕЙ. Пимен, уйди по-хорошему!
ПИМЕН. Ты у нее не первый, да и она у тебя не последняя, а? Вот что я тебе скажу - твоему творчеству нужен новый, как его, импульс! Во!
ЗИНА. Чего?.. Ой, мама, мамочка...
СЕРГЕЙ. Кончай причитать, завтрак приготовь...
ЗИНА. Вечер скоро, какой завтрак... Мамочка...
ПИМЕН. У Ирки подруга новая, во баба! Огонь! Как пулемет - все умеет! И ноги толстые - не хуже Зинкиных.
ЗИНА. Ты слышишь, мама?!
ПИМЕН. Слышу, слышу! Они по пьяни познакомились, так понравились друг дружке, как две сестры теперь.
СЕРГЕЙ. Зин. Ты верь в меня! Мне жить можно, только когда в меня верят!
ЗИНА. Егорушка... Уйдите все, не могу я больше ...
ПИМЕН. Вспомнил! Ее потому и Анкой кличут! Анка-пулеметчица с сетевязалки!
СЕРГЕЙ. Зин! Ну не рви ты мне душу!..
ЗИНА. Как творческая личность ты конченый человек! Не мучай меня и поэзию. Иди в жизнь, СЕРГЕЙ. Научись хорошей, денежной профессии. Кочегаром, дворником, грузчиком в магазин.
ПИМЕН. Как в кино индийском, ей Богу!
ЗИНА. Найдешь себе другую, земную женщину, нарожает она тебе детей, заживешь сытой жизнью, обретешь покой, забудешь свою музу... Отпусти ты меня! Не держи! Дай свободу.
СЕРГЕЙ. Слушай, ну сколько можно?! Оооо...
ПИМЕН (Сергею). Давай Анку позову? Она у нее в два счета через форточку улетит! А вечером и обмоем. Я на бюлетне, и Анку посадим - вроде как вывихнем ей что-нибудь! И загужуем! Свобода, блин!
ЗИНА. Оооо!!...
Входит Ирка, за ней Кушкин в черном сюртуке с завязанными рукавами, следом медсестра с чемоданчиком в руках.
ИРКА (указывает на Сергея). Вот этот вот.
КУШКИН. Так это вы, достолюбезный Сергей Леонтьевич! Здравствуйте, здравствуйте!
СЕРГЕЙ. Николаевич. Здравствуйте...
ЗИНА. Извините, я несколько... неодета...
КУШКИН. Ничего, ничего, я привыкший. Так вот вы какой, Сергей Николаевич! Славно, славно. Обнял бы, да не могу - руки связаны. Позвольте вам в глаза взглянуть. Какие выразительные глаза. Какие светлые кудри. А ноздри? Ух, эти чудные ноздри! А зубы! Безукоризненно.
СЕРГЕЙ. Вы кинорежиссер?
КУШКИН. Холодно.
ЗИНА. Из издательства?
КУШКИН. Теплее, теплее. А у вас тут мило, дом всем хорош. Я и место для доски присмотрел.
СЕРГЕЙ. Доски?
КУШКИН. А мемориальная такая досочка, девяносто на сто двадцать. С лавровой веточкой. Дескать, в этом доме с такого по такой-то жил, творил и умер великий русский поэт. Что скажите, э?
ПИМЕН (узнает Кушкина). Вовик, это ты? Вовочка.
КУШКИН. Позвольте.
ПИМЕН. Вова?! Не узнал меня? (Показывает.) А так? А?
КУШКИН. Пимен. Лопни мои глаза - Пимен! Ты? Ты, сукин кот?
ПИМЕН. Га-а! (Обнимает Кушкина.) Узнал! Узнал, зараза!
КУШКИН (медсестре) Да развяжи ты! (Пимену.) Как ты без меня?!
ПИМЕН. Плохо. А ты важный стал! Не узнает! Сестричка персональная! Фу-ты, ну-ты! Ой, поднялся! Ой, высоко! Ой, забурел!
КУШКИН. Да это все тьфу! Ты?
ПИМЕН. Ну!
КУШКИН. Сбледнул с лица!
ПИМЕН. Ну!
КУШКИН. Растолстел как!
ПИМЕН. Пивко сосем!
КУШКИН. А хрена лысого не хочешь? Э? Хе-хе!
ПИМЕН. Я думал - не свидимся! Столько лет! Серега! Это Вовик! Во такой мужик! Друг ты мой бесценный! Вовик! Это Серый! Сосед мой! Ребята, со свиданьицем, а?
ИРКА. Ну так чего ждем?
КУШКИН. Я писал тебе!
ПИМЕН. И я тебе хотел! Так адрес!
КУШКИН. И Жорику писал. Посидеть бы втроем снова.
ПИМЕН. Так ты ничего не слышал?
КУШКИН. Маргулис на поверке: где эти три мудозвона? Опять в женском крыле пасутся? А у Жоры усы! глаза! ноздри! Как у жеребца! И рукой так помахивал! Барин! Набоб.
ИРКА. За это надо отдельно добавить.
ПИМЕН (плачет). Вовик, сядь.
КУШКИН. Да насиделся я! Ты чего? От радости?
ПИМЕН. Нет с нами Жоры.
КУШКИН. Найдем!
ПИМЕН. Умер Жора.
КУШКИН. Ты что! Такие не дохнут! Миллионером стал!
ПИМЕН. Умер он. Еще там. Тебя выпустили, а он...
КУШКИН. Как умер? Скажи, что шутишь! (Трясет Пимена.) Врешь! Врешь, сволочь. Пимен, миленький, ну скажи, что врешь...
ИРКА. Помянуть бы не мешало...
ПИМЕН. Умер Жора. Вот на этих вот руках. Передозировка. Врачи долго боролись за жизнь, он и не выдержал. Я сейчас приду! (Уходит.)
ЗИНА. Дайте же одеться, люди добрые...
КУШКИН. Стоять. Минута молчания.
Пауза.
Почтим память Георгия. Страна понесла тяжелую утрату. После краткой, но непродолжительной болезни ушел от нас удивительный человек. Это была такая личность, что когда ее вели, все вокруг улыбались и на душе становилось теплее! Спи спокойно, дорогой соратник!
Появляется Пимен в белой смирительной рубашке, становится по стойке "смирно".
ЗИНА. Совсем, как арлекины.
ПИМЕН. Списанная, на память дали. (Медсестре.) Сделай потуже. Серый, помнишь? Пожар еще был! Я дом на линию высоковольтную подключил - чертей гнал!
ЗИНА. Бред какой-то.
ПИМЕН. Какой, какой. Делириум!
ИРКА. Пить надо меньше.
ПИМЕН. Иди ты! Подстанция тю-тю! Убытку на семьдесят миллионов старыми! Ого!
КУШКИН. А Маргулис нам - встречайте героя! Перешел от слов к делу - город спалил!
ЗИНА. Ворвались как черти. Одеться даже негде. Ах, Егор...
ПИМЕН. Это меня потом к ним перевели. Маргулис мне - золотые руки у тебя! А горячка - так это наживное! И год! год, ****, на бюлетне продержал взаперти, пока не починил все - не выпустил! Во мужик! Стакан - и на обход! Как он там?
КУШКИН. Письмо прислал. Пиццу развозит, машину купил, мечту свою исполнил - с негритянкой переспал. Стоило ехать, пишет. Наши лучше и дешевле.
ПИМЕН. Тьфу! Да что ж это такое творится, а? Люди добрые! Куда страна катится?! Такие мозги бегут! А если ремиссия? Это ж полный хопец!
ИРКА. Пить меньше надо.
ПИМЕН. Иди ты! (Плачет.)
МЕДСЕСТРА (Пимену). Вам нельзя волноваться.
СЕРГЕЙ. Так вам Пимен нужен?
ЗИНА. Вы дадите мне одеться?
КУШКИН (медсестре). Развяжи. Нам нужны вы, Абрамов Сергей Николаевич.
ПИМЕН. Он самый! Влип куда-нибудь по самые ничего себе?
КУШКИН. Я Кушкин, Владимир Ильич.
ЗИНА. Кушкин?
КУШКИН. Сотрудник по делам иностранного туризма и культуры, отдел классической поэзии, сектор национальных поэтов и поэтесс, группа молодых поэтов, курирую деревенское и городское направления Северо-Запада и Нечерноземья. Такие дела. "Россия, милая Россия, мне избы серые твои, твои жандармы голубые...", ну и так далее.
ИРКА. Жандармы голубые... кайф...
ПИМЕН. Серега. Вовик за базар отвечает. Если не сознаешься, хана тебе. Вовик, ежели он что, так это по глупости. Я за него ручаюсь, как за брата. Прости Серегу!
КУШКИН. Нет, это невозможно работать в такой обстановке! (Медсестре.) Сделай ему! Подержите все! Помогите!
Все держат Пимена.
ПИМЕН. Вова! Своего! Отмени диагноз! Да я тебе!
Медсестра делает Пимену укол.
Сусанин! В карцер, суку... (Обмякает.) За что, ребята?
ИРКА. Пить меньше надо.
ПИМЕН. Куда уж меньше-то? (Падает на пол.)
ИРКА. А мне?
МЕДСЕСТРА. Перерасход.
КУШКИН. Я отвечаю.
Медсестра делает укол Ирке.
ИРКА. Кайф. Халява. Мужики, вы классные парни! Пошли домой, работничек. (Уносит Пимена.)
КУШКИН. Слава Богу! (Сергею.) Мы вас долго искали! (Зине.) Ваш сын гениальный поэт!
ЗИНА. Да вы просто хам! Господи, услышь мои слезы! Я его муза!
МЕДСЕСТРА. Вам нельзя волноваться! (Делает укол Зине.)
ЗИНА. Что вы себе позволяете?! (Впадает в транс.) Муза хочет пи-пи...
КУШКИН (медсестре). Проводи.
Может Попов там пусть поупражняется?
Может Попов там пусть поупражняется?
Но под всеобщий хохот и презрение благодаря ,в основном, этим СМЕШНЫМ обещаниям он выиграл выборы...
Прихильники такого рішення стверджують про величезну кількість чиновників, які утримуються з бюджету. Прибічники райрад стверджують, що це наступ на місцеве самоврядування і подальша узурпація влади Партією регіонів. Ті, хто прагне позбутися райрад, активно посилаються на позитивний досвід великих українських міст, які свого часу провели подібну реформу, – Харкова, Одеси, Львова. А як же Луганськ, Донецьк, Маріуполь, Херсон, де районні ради, контрольовані “регіоналами”, спокійно собі функціонують. У Донецьку були спроби ліквідації, але депутати на це не пішли.
Виходить, що виборчих прав у донеччан буде більше, ніж у киян? Чому ж у Донецьку районні ради так і не ліквідували?