РУС
7942 посетителя онлайн
Защита Тимошенко в тупике: Мы не понимаем против чего защищаться
Адвокат экс-премьер-министра Юлии Тимошенко Николай Серый констатирует, что сейчас защита оказалась в тупике, поскольку не понимает, от обвинений в каком преступлении надо защищаться
Об этом Серый заявил журналистам после завершения судебного заседания.
«Защита не понимает сути обвинений, которые выдвинуты Тимошенко, поэтому защита не понимает, против чего защищаться. И Юлия Тимошенко также не понимает, от чего защищаться в уголовном смысле», - пояснил он.
Читайте на Цензор.НЕТ: Киреева предупреждают об ответственности и прокурор, и Тимошенко«Дальнейший ход этого дела будет напоминать некий юридический хаос, юридическую бессмыслицу, ибо юридической перспективы выяснять в суде, есть ли событие преступления, или нет, просто не существует», - заявил Серый.
Источник: УНИАН
Пр повторном зачтении были выявлены несоответствия на листах 18, 21, 40, 38, 49, 50, ... Прокуратура проявила неуважение к суду своей неподготовленностью и низкой квалификацией. Она совершила подлог, дав взаимоисключающие данные. Прокуратура обманывает суд.
Это оценивается как преступление со стороны прокуратуры.
Прокуроры потеряли юридическое и моральное право продолжать участвовать в работе суда.
Недавно прокурор без решения суда назвал Тимошенко осужденной.
Судья и прокуроры не в состоянии осознать что происходит. Полная деградация судебной системы, как и власти ПР. Данный суд - театр абсурда.
Судья не смог назвать сами события и состав преступления.
Нужны новые прокуроры и новое расследование. И новый суд, которому поверит народ. Народный суд - суд присяжных. А не комедия Януковича, Киреева, Богуславской и им подобных неквалифицированных проходимцев. Умное должно находиться наверху, а не грязная пена.
Про це вона заявила після засідання Печерського райсуду в п'ятницю.
Вона нагадала, що суддя так і не зміг озвучити їй предмет злочину.
"Те, що суддя не зміг вголос оголосити саму подію і склад злочину - це і є виправдовувальний вердикт, який сьогодні своїм мовчанням оголосив Кірєєв", - заявила Тимошенко.
"Тобто, таким чином, суддя сам зруйнував все обвинувачення, яке так довго фальшувалося прокуратурою", - додала екс-прем'єр
Тимошенко: Кірєєв мене виправдав. Це правда.
Сначала сдайте всю промышленность за бесценок. Идите в Россию как губерния. Слушаться надо и подчиняться.
Плотите. Не будет вам дешевого газа. Плотите.
Ну и что вы сохранили русский язык. Ну и что что оставили Черноморский флот. И что?
Плотите. Своих не прокормишь, а здесь одни нахлебники-самостийныки.. Плотите.
Януковича обогащаете, а он перестал делиться. Все берет себе. Сдайте нефте-газопроводные магистрали и немедленно.
Вы побывали в украинском плену. Какие вы свои, вы Ющенко не помогли сбросить. Сброд и предатели интересов России.
Плотите, русскоговорящие в Украине, или вымрете как собаки. Нищета - ваш удел. Плотите дань.
хам ведь выбран народом, точнее даунецким быдлом. Значит лицо публичное
Помните. На нашем сайте работают русские тролли - это отобранные из подонков и обученные в идеологических русских центрах профессионалы, работающие как зомби не обращая внимания на правду или чувства людей . Они выполняют четко поставленные идеологические диверсии против Украины. Круглосуточно отрабатывают государственные деньги.
Безропотные послушные русские твари пришли на землю Украины чтобы сделать нашу страну российской губернией.
Их задачи мешать нормальному общению людей, натравить Восток и Запад, нести рознь и ослаблять Украину. Тогда страна проглатывается экономически и политически малозначима.
В ход идут многочисленные комментарии под разными никами с отвлекающей чушью и похабщиной, насаждение многократного мнимого мнения, разрушение конструктивных общений.
Русские тролли - наши помощники. Если взялись кого-то или что-то поносить, то это наоборот надо поддерживать. Этого они боятся. Они отрабатывают задание - ослабить или завалить. Они точно определяют лидеров в стране, которых мы должны поддержать. Напротив своей опекой и постоянной поддержкой точно указывают на вражеских русских прислужников и на свои захватнические истинно русские ценности .
Цель России - ослабление и оккупация Украины, цель Украины - независимость и свободное развитие каждого.
Нужна правда, правда и о России, стране оккупантов.
Нынешняя Золотая сотня значительно укрепилась.
В 2010 году общий кошелек 100 миллионеров весил $66,5 млрд, в нынешнем - $83,07 млрд.
За год обнищания Украины хозяева страны увеличили свою прибыль более чем на 18 млрд и около 30 млрд вывели в банки на Кипр.
25 участников Золотой сотни родом из Донецка и Донецкой области. Их вклад в Золотую сотню - $35,08 млрд.
В списке 12 днепропетровцев с суммарным капиталом $22,48 млрд.
Шесть миллионеров родом из Харькова, их состояние весит $2,5 млрд.
Коренных киевлян в списке девять, на их долю приходятся скромные $1,77 млрд.
Умное должно находиться наверху, а не грязная пена.
ПР должны занять место, которое принадлежит им по праву, на свалке истории.
Пусть мир перестанет смеяться с человека, который тырил шапки. И со страны, которая избрала его своим Президентом.
Пусть мир поверит что в Украине есть нормальные юристы, а не почетные с отсутствием ума, культуры и такта, больше похожие на летательниц на приспособлениях, которые используют для уборки улиц.
Устойчивая преемственность.
До войны - ГУЛАГ.
Во время - заградотряды.
Ныне - идеологические промыватели мозгов. На каждом украинском сайте дежурят представители кремлядей, навязывают свое видение и идеологию. Чужаки в чужой стране добиваются интересов России.
Женщина на 11 миллиардов долларовПубликуем перевод фрагментов книги известного американского журналиста Мэтью Бжезински «Казино Москва», посвященных деятельности «борца за народное счастье» Юлии Тимошенко.
Когда предприятия начали возвращать долги, то расплачивались они бартером, что приводило к недостатку наличных денег. Невообразимо, но 88 % дохода РАО «ЕЭС» собрала в виде различной продукции и сырья. А это было зерно, древесина, цемент, сахар, спирт, шины, тракторы, хлопкоуборочные машины, хлопок, полуфабрикаты в виде котлет, двери, дверные засовы и даже целая партия фаллоимитаторов, производимых на бывшем военном заводе возле Владивостока. В свою очередь, РАО «ЕЭС» переправила бартер на другие предприятия, перед которыми она должна была погасить собственные долги. Только представьте себе недоумение шахтеров где-то в российской провинции, ломающих голову над тем, что же делать с 12-дюймовыми продолговатыми резиновыми предметами, полученными вместо месячной зарплаты в рублях.
По словам Немцова, эта в корне неправильная система продолжала существовать потому, что руководители промышленных предприятий по всей России платили круглые суммы, которые переходили из рук в руки чиновников РАО «ЕЭС» во время междусобойчиков в дорогих ресторанах. Борису Немцову пришлось положить конец этому абсурду, и в первые дни своей работы он отказался от взятки в миллион долларов.
За следующей порцией двойного скотча последовал разговор о доисторических трансформаторных станциях РАО «ЕЭС», нагрузках в электросетях, ненадежных практиках ведения учета, стремительно растущих курсах акций и перспективах выпуска конвертируемых облигаций. Но меня больше всего интересовала история Гретхен и то, в каких отношениях Борис был с ней, вступив в брак. Ходили слухи о том, что в плену страсти он может вести себя, как настоящий ревнивец, ничем не уступая традиционным русским мужчинам. Например, он купил Гретхен мобильный телефон, даже не сообщив ей номера, и распорядился, чтобы она всегда его носила при себе, а он в любой момент мог дозвониться к ней. Борис также не хотел соглашаться на то, чтобы его жена работала. Поэтому Гретхен пришлось уволиться с должности финансового директора газеты, в приватизации которой она принимала участие, после чего она занялась обязанностями жены и забеременела. Роберту и других экспатрианток в Москве, смотревших на Гретхен как на образец феминистского поведения, этот факт привел в замешательство.
В шовинистском мире, где компании ежедневно размещают в газетах объявления о том, что на секретарскую работу приглашается молодая, привлекательная девушка без комплексов, вопрос стирания гендерных границ превратился для управленцев Роберты и Гретхен в борьбу с высшим обществом. Роберта испытала пару неприятных моментов тем вечером на пути к Кемпински. Портье при входе несколько раз преградили ей путь, поскольку приняли привлекательную женщину, прибывшую в позднее время в отель без сопровождения, за валютную проститутку. Только после того как она показала свой американский паспорт и выругалась не на шутку, они отступили. Эта ситуация также повторялась и на нескольких деловых встречах. Привычную фразу «Нет, я не шлюха-переводчица» ей пришлось выкрикнуть не один раз. Итак, мне удалось заманить в офис на чай самую удачливую бизнес-леди на территории бывшего СССР, и это только через год после длительных попыток уговорить ее дать интервью. Узнав об этом, Роберта настояла на том, чтобы заскочить буквально на минутку и хотя бы мельком взглянуть на нее. В тот момент моя мама тоже находилась в городе и ей не терпелось увидеть женщину, у которой получилось утереть нос мужчинам, играя на их же поле.
Первое, что заметили моя мать и Роберта по прибытии к офисному зданию, было два больших лимузина марки «Мерседес», перекрывавших вход к зданию. Вокруг гигантских автомобилей кругами ходило несколько телохранителей с рациями. Позже моя мать отозвалась о них как о «чемпионах по плаванию из Восточной Германии»: светлые волосы, голубые глаза, безукоризненное телосложение, как скульптуры Родена, с пистолетными кобурами на боку. Еще два супермена, скрестивших руки на мускулистой груди, стояли сразу за дверьми офиса редакции журнала на шестнадцатом этаже.
«Очень холодные и равнодушные глаза, – прокомментировала моя мать. – Те ребята посмотрели на нас так, будто мы не были людьми, и я сразу вспомнила гестаповцев в Варшаве во время оккупации.» «Да, – согласилась Роберта. – Но признайте, что они очень привлекательные.»
Юлию Тимошенко охраняло в общей сложности двадцать два телохранителя, услуги которых она оплачивала из своего кармана. В основном, до этого они служили в спецназе или проходили военно-оборонную подготовку в элитных подразделениях красной армии.
«Я извиняюсь за телохранителей», – Тимошенко попросила прощения, искренне смутившись, и пожала руку. После этого моя мать и Роберта отошли в приемную редакции. «Я сказала им оставаться снаружи.»
Без сомнения, она была сногсшибательно красивой женщиной и выглядела исключительно хрупкой на фоне телохранителей. К Тимошенко было неприменимо слово «новый русский». На лице ее был едва заметен макияж, щеголяла она в классическом костюме «Шанель», на шее красовалось скромное жемчужное ожерелье, стоимость которого, по словам Роберты, потянуло бы на годовую зарплату. Волосы были золотистого оттенка, на губах – малиновая помада, а глаза – цвета морской волны.
По имеющимся у меня данным, ей было 34 или 36 лет, в зависимости от того, какому источнику доверять. Папка с информацией по Тимошенко была практически пустой, в ней было лишь несколько помятых газетных статей сомнительного характера из украинской прессы, на которых дважды маркером были подчеркнуты строки с вопросительным знаком, где утверждалось, что общий доход неизвестной компании, которой владеет Тимошенко, составляет 11 миллиардов долларов. На территории республик бывшего СССР только две компании могли бы по уровню прибыли опередить ее: частично приватизированный «Газпром» и РАО «ЕЭС». Даже компания «Кока-Кола» не смогла бы достичь такого уровня дохода, учитывая весь товар, сбытый на международных рынках.
Как ей это удалось? Я все еще находился в недоумении. Тимошенко хотела рассказать, но на то, чтобы подробно объяснить мне, как функционировала ее компания, требовалось время. К сожалению, в Москве она была проездом лишь на несколько часов. Юлия Владимировна чувствовала, что может опоздать на встречу с председателем правления «Газпрома», поэтому предложила пообедать в конце этой недели. Я быстро согласился. «Хорошо, – улыбнулась она. – Мы договорились. Я пришлю за Вами самолет.» «Самолет?» «Вы утром будете в Днепропетровске, а к шести часам вечера самолет доставит Вас обратно в Москву.»
Я постарался не быть навязчивым: «Я могу полететь коммерческим рейсом. Я не хочу занимать самолет вашей компании». «Не переживайте, – засмеялась она. – У меня их четыре.»
Офицер паспортного контроля подошел к стойке, с учтивостью поставил штамп на многократной въездной российской визе. «А теперь мы готовы», – вежливо заметил он, указывая на белый пассажирский мини-фургон, который ожидал снаружи.
Мы неторопливо ехали по бетонированной площадке летного поля, проезжая мимо гигантского грузового АНа. Открытые створки грузового люка придавали самолету сходство с огромным китом, разинувшим пасть. И тут мы заметили сияющее видение. Это оказался самолет Тимошенко. Нижняя часть фюзеляжа окрашена золотым цветом, как и надпись на глянцевом темно-синем фюзеляже. На одном боку самолета было написано «Єдині енергосистеми України». На другом боку та же надпись на английском языке. А лучи солнца, нарисованного на хвостовом оперении, образовывали ореол вокруг сверкающей эмблемы ЕЭС.
«Приятного полета», – сказал водитель, демонстрируя типичное, ни с чем не сравнимое славянское гостеприимство. Мне уже начинал приходиться по душе мой статус VIP-персоны. Вот именно так мне гораздо приятней приезжать в Украину по сравнению с самым первым разом, когда я прибыл сюда в качестве внештатного корреспондента одного журнала. Мое шаткое финансовое положение в то время вынудило меня загрузиться со всеми пожитками в поезд Варшава – Киев. О, это были адские 22 часа пути. В 3 часа ночи поезд остановился на границе. Затем вагон за вагоном с лязгом поднимали и переставляли на широкую Советскую железнодорожную колею. Думаю, всем понятно, что выспаться мне не удалось, а особенно когда в вагон вошли украинские таможенники и, увидев мои набитые вещами сумки, приняли меня за челнока. Чтобы они от меня отстали, пришлось «пожертвовать» половину моего запаса факсимильной бумаги на нужды таможни, которая, очевидно, была лишена всего на свете.
У трапа меня поприветствовала стюардесса, полноватая блондинка, которая, вероятно, обучена приспосабливаться к нуждам своих пассажиров. Промелькнула мысль: «А интересно, как далеко она может зайти в своем желании угодить пассажиру».
Все слышали рассказы непристойного характера о том, что происходит в российских корпоративных самолетах во время полета. Стюардесса проводила меня к моему месту, покачивая на ходу бедрами, и я благодарно устроился на обитом дорогой кожей кресле. Я с удовлетворением отметил, что мое кресло могло крутиться на 180 градусов, что позволяло получше рассмотреть происходящее снаружи через иллюминатор. Я обратил внимание и на широкий обеденный стол из орехового дерева. Вдоль прохода расположился диван, на краешке которого соблазнительно примостилась стюардесса, предлагая мне предполетный набор различных напитков из изобильной бортовой кухни.
Вспоминаю, как когда-то одна красавица из Днепропетровска получила инструкции «угождать мне во всем», а мотивы человека, который меня принимал, были самые что ни на есть коварные. Дело было осенью 1996 года. Я прибыл в город, чтобы взять интервью у мэра. За день до встречи с городским главой в мои апартаменты отеля позвонила его переводчица. Она представилась, сказала, что ее зовут Ольга, и добавила, что очень хочет встретиться со мной.
– Для чего? – спросил я.
– Хочу с Вами пообщаться и определить, понимаю ли я Ваш акцент. Американцы иногда говорят с таким акцентом, что ничего не разберешь. Я изучала в университете Британский вариант английского языка, – отметила она с гордостью в голосе.
– А похоже, что Вы прекрасно меня понимаете.
– Ну, может, пообщаемся для практики? Чтобы я приспособилась к Вашему произношению заранее, до встречи с мэром. В общем, я сейчас к Вам приеду.
– Нет, не надо, – возразил я. У меня все еще свежи воспоминания о встречах с развеселыми и раскрепощенными девушками Бан и Базз. – Я спущусь на первый этаж.
Ольга оказалась брюнеткой с роскошным бюстом. Скажу наверняка, что во времена перестройки вслед ей оборачивались все мужики, но после развала Союза ее красота поблекла, что сейчас компенсировалось обильным макияжем.
– А Вы моложе, чем я себе представляла, – сказала она на первом этаже в вестибюле отеля. Я отметил легкий оттенок разочарования и зависти в ее голосе.
Мы зашли в небольшой ресторан, находившийся при отеле.
– Выпьете кофе? – спросил я ее.
– Шампанское! – крикнула она официанту, чей поношенный смокинг сантиметров на пятнадцать не доставал до края рукавов, обнажая мясистые волосатые запястья. Она заказала бутылку полусладкого Крымского шампанского стоимостью 7 долларов за бутылку. Когда принесли шампанское, я сказал, что не хочу пить. Она удивилась и попросила гориллоподобного официанта принести пол-литра водки.
– Вы пьете водку? – я признался, что употребляю водку.
– А расскажите о себе, – произнесла она повелительным голосом, когда принесли водку, а официант получил от нее порцию упреков, что не принес соленые огурчики, традиционную русскую закуску под водку.
Должен признаться, я начал получать удовольствие от этой ситуации. В этой увядающей femme fatale было что-то театральное и трогательно неловкое. Но в моих мыслях все еще были некоторые подозрения. Недавно я опубликовал в журнале длинную статью о коррупции и узаконенном грабеже американских инвесторов в Украине. Мое творение вызвало волнение в Конгрессе США, вскоре палата представителей приняла предложение отменить гуманитарную помощь Украине, если инвестиционный климат не улучшится. Реакция американцев на мою статью разозлила нищее украинское правительство, а Президент Кучма публично обвинил меня в том, что меня подкупили русские, чтобы вбить клин в отношения США и Украины. Я не сомневаюсь, что мэр Днепропетровска наслышан о моем остром пере и мог подослать Ольгу разузнать о моих намерениях или, что хуже, состряпать на меня компромат, как в какой-то паршивенькой советской газетенке.
Ольга справилась с шампанским на удивление быстро, будто пытаясь приглушить мысли о каком-то неприятном задании, которое ожидает ее. Я заметил, что две верхние пуговицы ее кофточки вдруг оказались расстегнутыми, и, когда она наклонялась вперед, я созерцал роскошное декольте; это было не самое худшее зрелище в моей жизни.
Картину нарушила волосатая рука официанта, который поставил на стол еще одну бутылку шампанского и второй графин с водкой. «За счет заведения», – мрачно произнесла горилла. Вот это было самое интересное. В гостиницах не принято угощать постояльцев, которые приезжают на одну-две ночи. Но гостиница «Октябрьская», принадлежавшая раньше Компартии, по странному совпадению являлась вотчиной гостеприимной днепропетровской городской администрации.
Ольга тем временем приговаривала вторую бутылку, ее щеки раскраснелись от такого усилия. Не знаю, правда, какое было лицо у меня, когда я заметил, что и третью пуговицу постигла участь двух первых, а шампанское из ее бокала периодически проливалось на стол и тарелку с закуской.
– Здесь плохо, – проговорила Ольга томным голосом, которым так славятся русские женщины. – Нас все слушают.
Я огляделся, но единственными посетителями кафе, кроме нас, была обнимающаяся молодая парочка, у которых, судя по их виду, было первое свидание, и одинокий американский пенсионер, лицо которого я запомнил в самолете, летевшем из Киева. Он был добровольцем Международной организации исполнительного корпуса. Эта организация по типу корпуса мира для отставных должностных лиц, которые делились своим опытом в обмен на возможность повидать множество стран нашей стремительно развивающейся планеты.
– Здесь не частная атмосфера. Правильно я подобрала слово?
– Не приватная.
– Вот-вот. Не приватная атмосфера. Пойдем комната. Общаемся там.
Английский язык Ольги ухудшался так же стремительно, как и мое восприятие этой ситуации. Еще одна стопка водки, и у меня будут серьезные неприятности с Робертой, с которой я только начал встречаться. Мне рассказывали американские дипломаты, что некоторые гостиничные номера не только прослушиваются, но и снимаются скрытой камерой. Я представил Роберту, просматривающую видеопленку с фрагментами моей «деловой» поездки, любезно предоставленную канцелярией мэра и бюро переводов. В моей голове начали раздаваться тревожные звоночки. И тут я увидел выход из положения.
– А давай-ка поболтаем с моим другом. Вон он сидит.
Пенсионер из исполнительного корпуса благодарно приветствовал нас. Ольга нервно курила; ее гнусные планы провалились.
Эти отрезвляющие воспоминания заставили меня переключить внимание со стюардессы и достать желтый линованный блокнот. Мы взлетели без происшествий и набрали крейсерскую высоту. Стюардесса принесла мне кофе и пепельницу, а я в это время просматривал мое первое короткое интервью с Юлией Тимошенко.
Эта красивая леди-предприниматель рассказывала, как начинала заниматься бизнесом в конце 80-х. Она достала через свекра два видеомагнитофона. Свекор управлял кинотеатрами Днепропетровска, поэтому имел доступ к импортным видеомагнитофонам и не очень качественным видеокассетам с западными фильмами. Тимошенко поставила аппараты в своей спальне и начала копировать фильмы. Первой картиной, которую она записала, был боевик «Рембо» со Сталлоне в главной роли.
Показывать этот фильм стало очень прибыльно: изголодавшиеся по зрелищам украинцы не могли насытиться трюками крутого Сильвестра. Очень скоро у нее стоял десяток видеомагнитофонов, выдававших сотню пиратских кассет каждый день.
Развал Советского Союза предоставил гораздо более широкие возможности амбициозной Тимошенко, а ее ловкий свекор увидел шикарные способы заработать. Через товарища по Компартии он пробил ссуду в два миллиона долларов из Госбанка. Тимошенко использовала деньги на покупку бензина в России. В то время в Украине развивался энергетический кризис; прочная Советская инфраструктура была полностью разрушена созданием пятнадцати независимых государств, в каждой из них была своя валюта, свои таможенные законы, регулирующие торговые отношения между бывшими республиками. Нехватка топлива была настолько сильной, что Тимошенко обменяла весь бензин на готовые товары по очень выгодным условиям. Затем она переправила товары в Сибирь, где не было ничего, кроме нефти. И этот процесс она повторяла много раз в следующие несколько лет.
Попутно она вступила в союз с прожженным, хитрым губернатором Днепропетровска Павлом Лазаренко, бывшим председателем колхоза (с тем самым Лазаренко, который закончит свою карьеру в тюрьме Сан-Франциско по обвинению в отмывании денег в особо крупных размерах и получении от Тимошенко 72 миллионов долларов. Эти обвинения они отрицали). Лазаренко быстро понял значимость энергоносителей для постсоветской промышленности. Инфляция выросла на несколько порядков, деньги обесценивались, а нефть и природный газ заменили твердую валюту в промышленности. Тот, кто контролировал источник энергии, контролировал весь производственный цикл, в частности, потому, что лишь немногие предприятия могли расплачиваться по счетам за топливо. Днепропетровск – промышленный центр Украины и, значит, один из крупнейших потребителей энергии. Лазаренко предоставил Тимошенко концессию на энергоснабжение всей области, сделав ее фактически хозяином сотни госпредприятий, которые или работали, или закрывались по ее желанию.
Дела Тимошенко пошли круто ввысь, когда Лазаренко был назначен Премьер-министром Украины. И первое, что он сделал на новой должности – вырвал с полдесятка прибыльных энергетических концессий у нескольких крупных частных компаний и передал Тимошенко монополию национального уровня на импорт и распространение российского природного газа. Два дня спустя кто-то устроил взрыв в колонне автомобилей сопровождения Лазаренко. Он чудом выжил, отделавшись легкими царапинами, и использовал попытку покушения как повод для облав на мнимых конкурентов Тимошенко и их выведения из бизнеса.
Так появились Единые энергетические системы Украины. И Тимошенко получила контроль примерно над двумя процентами ВВП Украины. Это завидное достижение, какого, вероятно, нет ни у одной частной компании в мире. Не совсем ясно, что имел с этого Лазаренко. Однако ходили слухи, что Тимошенко была его прикрытием, а сам Премьер-министр щедро получал сотни миллионов долларов. Когда я спросил его во время интервью, что он думает об этих слухах, он опустил свою увесистую ладонь на мое колено и с оскорбленным видом, посмотрев на меня мутным взглядом, произнес, что «не имеет никаких коммерческих интересов» и действует только во благо всей страны.
Самолет ЕЭС пролетал, снижаясь, над бескрайними полями пшеницы, над сотнями, тысячами колхозов. Узкие линии разделяли цветные геометрически правильные участки земли: пастбища, вспаханные и засеянные поля. Мы пролетели над широким Днепром, поверхность которого покрыта рябью от порывов ветра. Я различал илистые берега, баржи, груженные углем и ржавые мосты. Мрачные многоэтажки и заводы, полоски дыма заводских труб и километры темных крыш зданий проносились под самолетом. Обходительная стюардесса пристегнулась, и шасси плавно коснулись взлетно-посадочной полосы.
К самолету подтянулась колонна дорогих автомобилей: два безупречных шестисотых «мерса», за которыми ехали два бордовых с грязными колесами «лэнд крузера», внутри которых непременно были бритоголовые парни. Свекор Тимошенко вышел из синего «мерседеса» и поприветствовал меня так напыщенно, будто я был прибывший с визитом глава государства. Он щелкнул пальцами, и тотчас же подбежал таможенник и быстро поставил печать в моем паспорте.
Мы сели в «мерседес» и отправились, не теряя больше ни минуты. На пуленепробиваемом стекле автомобиля я заметил логотип немецкой компании, производящей армирование. Это обстоятельство действовало на меня успокаивающе, учитывая очень яркое убийство, которое недавно произошло в аэропорту Донецка, города на востоке Украины. Один бизнесмен, который занимался продажей нефти и алкогольной продукции, возвращался из Москвы, с дня рождения Иосифа Кобзона, русского Франка Синатры. Две милицейские машины подкатили к его частному самолету и открыли огонь. Магнат, его жена и несколько телохранителей были убиты. (Прокуратура позже обвинит Лазаренко в этом покушении, что он будет полностью отрицать, находясь уже в тюрьме в Сан-Франциско.)
Геннадий Тимошенко – худощавый мужчина преклонного возраста. Его лицо сурово, как у морского волка, голову покрывают редкие с проседью волосы. Я дал бы ему под семьдесят, но было видно, что хватку он еще не потерял.
– Юля договорилась для Вас о встрече с директорами фабрик, с которыми мы работаем, – сказал он, – чтобы Вы поняли, чем мы занимаемся.
Газоснабжение, объяснил Тимошенко, было всего лишь верхушкой айсберга для ЕЭСУ, полигоном для более амбициозного дела. Компания нашла большущую и очень прибыльную дыру, созданную развалившимся Госпланом – государственным органом времен Советского Союза, который координировал каждый шаг централизованно управляемой экономики. Распад Госплана оставил начальникам фабрик горы инвентаря и долгов и ни малейшего понятия, как устроен и по каким законам живет мир капитализма. У типичного советского предприятия были тысячи работников, но не было ни отдела сбыта, ни хоть единого торгового агента. В прошлом Государство просто поставляло все необходимое сырье и брало готовую продукцию; не было необходимости содержать торговый штат. И вдруг начальникам фабрик пришлось не только искать себе поставщиков, но и выходить на рынок для продажи своей продукции. Более того, их клиенты и сырьевые материалы часто были разбросаны по десяткам стран. Начальники заводов, или Красные Директора, как их иногда называли, были в полной растерянности. Производство резко упало, конвейерные линии застопорились.
В игру входит Тимошенко и ЕЭСУ. Компания внедрила капиталистическую версию централизованного планирования, принимая на себя роль Госплана. Осуществляя тщательный контроль над первым звеном цепи производства, снабжением энергией, корпорация ЕЭСУ создала взаимосвязанную сеть из около двух тысяч компаний, которые полагались на ее координирование всем производственным процессом.
Я все еще пытался переварить все это, когда наш кортеж выехал на пыльный участок дороги и мимо нас мелькали сотни старых самосвалов. Почти половина грузовиков везла кучи дробленого бетона и цементные плиты с погнутыми стержнями арматуры, торчащими в беспорядке во все стороны. Вторая половина машин была завалена матрацами от мягкой мебели, светильниками, холодильниками и личными вещами, небрежно уложенными в штабеля.
– Что здесь произошло? – спросил я.
– Трагедия, – ответил Тимошенко. – Позавчера обвалилось два здания. Погибло сорок четыре человека.
Я выглянул из тонированного окна и увидел два гигантских кратера, которые были тем, что осталось от пары пятнадцатиэтажных зданий. Земля буквально раскрыла свой зев и проглотила одно здание, другое было частично утонувшим, накренившимся и разломленным пополам.
– Они были построены на песках без надлежащего фундамента, – Тимошенко с недовольством покачал своей седой головой.
Это было примером глупости Госплана. Когда герой своего города Брежнев взошел на Кремлевский трон, Москва приказала построить десятки новых заводов и многоэтажных домов в Днепропетровске. Строители были так заняты выполнением священных планов, что никто не удосужился произвести геотехнический анализ, чтобы определить, нужно ли было забивать в землю крепежные балки. Как следствие, сорок четыре человека были похоронены заживо, сотни остались без крова.
Мы промчались вдоль длинной вереницы грузовиков и прибыли к закопченному строению, не поддающемуся описанию, но похожему на какое-то учреждение. Это был центральный офис ЕЭСУ. Вестибюль был ужасный, в нем царил запах дезинфицирующего средства. Он был заставлен чахнущими цветами в горшках и обвешан плакатами бедствующего металлургического института, к которому относилось здание. На доске объявлений, возле входа в лифт, желтый плакат рассказывал о том, что следует делать в случае ядерной атаки.
– Мы только въехали, – извиняющимся тоном сказал Тимошенко. – У нас не было времени отремонтировать вход.
Понятие коммерческого офисного пространства, очевидно, отсутствовало в Днепропетровске, и развивающиеся компании обычно арендовали здания у обнищавших школ или органов местного самоуправления.
(И снова волонтерская служба за рубежом показала, что она находится на гребне волны; современный комплекс в центре города, финансируемый Мордехаем, был закончен, и помещения сдавались по космическим ценам.)
Мы поднялись на шатающемся лифте от тусклого вестибюля на пятый этаж. Как только дверь, громыхая, открылась, я оказался на другой планете. Я ступил на плюшевый ковер, и на меня повеяла освежающая прохлада от кондиционеров. У меня было ощущение, что я магическим образом оказался на верхнем этаже небоскреба в Манхэттене. Я был в сердце успешно работающей и хорошо отлаженной машины по производству денег.
Четыре секретарши и пара охранников расположились перед офисом Юлии Тимошенко, и это была всего лишь дневная рабочая смена.
У нее было еще четыре помощника-секретаря, которые работали круглосуточно для того, чтобы кто-то всегда мог ответить на телефон в случае крайней необходимости, а таких случаев, я думаю, у ЕЭСУ было предостаточно.
Тимошенко выглядела уставшей, когда она обходила вокруг массивного стола из красного дерева, чтобы протянуть свою изящную ручку. Она казалась особенно хрупкой в своем огромном офисе, который напоминал кабинет большого начальника с прилегающими помещениями, который доставили грузовым контейнером по почте вместе с мебелью, внутренней отделкой и деревянной обшивкой, подобно сборным ирландским пабам, которые устанавливают в Москве, Киеве и Риге. Тимошенко, конечно же, внесла несколько своих деталей. Громадная карта Газпрома с изображением бывшего СССР занимала всю стену. На ней крест-накрест были изображены трассы трубопровода, а мигающими красными точками обозначены местонахождения перекачивающих станций. На почетном месте, над спинкой ее высокого стула, у Тимошенко висела позолоченная фотография великого патриота и покровителя Павла Лазаренко.
Подали чай. Попивая чай из чашек, сделанных из тонкого фарфора, мы возобновили нашу беседу. ЕЭСУ была вторым по величине покупателем российского природного газа после Германии. Компания импортировала более двадцати четырех миллионов кубометров сырья, которого достаточно, чтобы обогревать всю Францию целую зиму. Во всем этом деле поражал гениальный способ расчета ЕЭСУ с Газпромом за поставку газа, заключавшийся в запутанных бартерных операциях, которые было практически невозможно отследить. Тимошенко, к примеру, только что вернулась со встречи с министром обороны России, с которым она заключила сделку о поставке военной формы для армии. Одежда для военных шилась на украинских фабриках, которым ЕЭСУ поставляла электричество. Фабрика расплачивалась с ЕЭСУ формой, которую ЕЭСУ пересылала в Москву как часть своих обязательств перед Газпромом. Поскольку у Газпрома были миллионные задолженности по выплате налогов перед Кремлем, то газовый гигант использовал форму, чтобы списать часть долга перед российским правительством, которое неохотно принимало одежду в качестве оплаты только потому, что его военный бюджет был пуст. Ключевым вопросом, на который я не смог получить прямого ответа, был: по какой же все-таки цене Газпром засчитывал для Кремля каждый комплект формы в качестве взаимозачета по налоговой задолженности? Тут и гадать не нужно – форма ЕЭСУ была самой дорогой дешевкой в мире, и российское правительство получило намного меньше от сделки.
– Во время кризиса всегда подворачивается благоприятный случай, – скромно прокомментировала Тимошенко. – Наша специализация – это наиболее проблемные организации и те, которые безумно хотят работать на любых условиях в нашей системе. – Я считаю, что в этом и заключается сущность капитализма.
Баронесса-разбойница имела свое мнение по этому вопросу. Она просто использовала преимущества той неуправляемой системы, которая называла себя посткоммунистической.
Обед уже был готов. На трапезу Тимошенко вызвала добрый десяток руководителей фабрик, и мы гуськом пошли в большой конференц-зал, где на каждом из столов стояли маленькие украинские и американские флаги. Я не решился признаться, что я ведь родился и вырос в шестидесяти милях на север от американской границы.
Я пожал руки всем присутствующим руководителям фабрик, каждый из которых выставлял напоказ свои жирные седые волосы, уложенные в стиле «помпадур», квадратные блестящие костюмы и толстые золотые часы, и мы обменялись визитными карточками на японский манер. Визитные карточки были на любой вкус: от витиеватых (рельефные позолоченные буквы на фиолетовом фоне) до просто смешных (пластиковые карточки с цветной фотографией владельца). За тремя блюдами, тостами и речью Тимошенко, я по крупинкам собирал сведения о том, как же хваленая система ЕЭСУ работала для трех местных предприятий.
До объединения с Тимошенко у Александра Станкова не было ничего, кроме головной боли. Генеральный директор Ингулецкого горно-обогатительного комбината, железорудного рудника и перерабатывающего комплекса в центральной Украине Станков сказал, что отключение электроснабжения происходило еженедельно.
Завод не мог ежемесячно выплачивать 5,5 миллиона долларов за электричество, которое он потреблял, потому что он получал оплату лишь за 30 % своей продукции. Объем продукции снизился до 60 % по сравнению с уровнями 1991 года.
ЕЭСУ дала заводу электричество в кредит и покупала его железный порошок, который он использовал для производства чугунных слитков, рассчитываясь наличными деньгами. Заводи использовал наличные средства для расчетов с ЕЭСУ за электричество. Производство увеличилось на 25 % с тех пор, как рудник присоединился к ЕЭСУ.
– Мы бы не выжили без Тимошенко, – сказал Станков с преувеличенной экспрессивностью.
ЕЭСУ отправляла порошок Станкова на металлургический завод им. Петровского, попутно снабжая завод энергией, необходимой для переплавки порошка в слитки и прокатную сталь. Затем Тимошенко отправляла стальные листы на Новомосковский трубный завод, где, используя газ ЕЭСУ, из них делали трубы большого диаметра, которые Тимошенко продавала фирме по строительству трубопроводов, принадлежавшей Газпрому.
– Мы удвоили производство с тех пор, как мы начали работать с ЕЭСУ, – заворожено сказал Новомосковский начальник Анатолий Мельник.
Руководители фабрик с готовностью пели дифирамбы Тимошенко, но их активность сводилась на нет, как только поднимался вопрос о финансовых подробностях их договоренностей с ЕЭСУ. Я могу предположить, что Тимошенко назначала непомерную цену за энергию и производственные ресурсы (сырьевые материалы) и при этом платила очень мало за готовую продукцию – такая себе ростовщическая практика, известная, как «давальческая схема». При работе по давальческой схеме страдают фабрики, которыми пользуются торговые компании, у которых чаще всего нет доли участия в таких фабриках. При поломке оборудования торговые компании просто переходят к другому заводу. У всех директоров, с которыми я встречался, были часы Rolex и серебряные ручки Cartier. Воспитанные на «пятилетках» они заботились только о размере производства, но не обращали внимания на то, что их заводы истекали кровью, потому что они продавали готовую продукцию по цене, которая ниже чем ее себестоимость – в пользу ЕЭСУ.
Украинский парламент был возмущен, когда обнаружил, что из одиннадцати миллиардов долларов от продаж в 1996 году ЕЭСУ не заплатила ни одной копейки налогов. Тимошенко с бесстрастным лицом возражала, что наряду с этим она делала долгосрочный вклад в благосостояние Украины, лично оказывая помощь двум приютам в Днепропетровске.
Когда я сел на один из самолетов ЕЭСУ, чтобы вернуться в Москву, я был немного расстроен, увидев, что на смене в этот раз бортпроводник по телосложению напоминал защитника регби.
Пока меня не было, мой рыбный аквариум стал тревожно напоминать постсоветское общество. Две мои меч-рыбы и гуппи исчезли. Мы восстановили запасы, проверили пол вокруг аквариума на предмет высохших прыгунов и накрыли аквариум плотной крышкой. Рыба продолжала исчезать. Та рыба, которая оставалась, в ужасе пряталась, за исключением пары цихлид с черными полосами, которые нас уговорил купить один из рыбоводов. Они плавали так, как будто были хозяевами аквариума. И мы не могли не заметить, что чем больше пустел наш аквариум, тем жирнее становились они.
Категория: Политика | Добавил: MrAlex (15.11.2009) | Автор: Мэтью Бжезински
Просмотров: 166 | Рейтинг: 0.0/0 |
Всего комментариев: 0
Чем хуже идут дела у Януковича, тем чаще поднимается еврейский вопрос.
А как по мне, то мне гораздо ближе еврей Капительман, получивший три тяжелых ранения в окопах и умерший от ран, чем Федор Янукович, бросивший оружие, нарушивший присягу, добровольно перешедший на сторону фашистов и служивший им полицаем. Как и его дяди.
В Украине милицию превращают в паханских остервенелых полицаев - предателей интересов народа, служителей интересов хамовской власти. Им Овощи, пусть и предатели Родины, гораздо ближе чем честные люди. Служат ему, и не только за похлебку.
Вместо старост назначаются смотрящие. Страх у власти.
Власть в любой стране принадлежит народу, а правители - это нанятие народом менеджеры для улучшения собственной жизни. Если народ ошибся, то он обязан исправить свою ошибку.
И чтоже так рвать глотку за нынешнею власть. Или хочется языком слизывать грязь с хозяйских сапогов. Только этому учили и только на это способны.
Так очевидно же, что Юля чиста и невинна, как овечка. Свободу Багине!!!
Выбери себе Вождя! Других вариантов нет и быть не может. И крапка!
Понятно что Межигирья у них не будет, но гдето можно найти поляну, натаскать туда пеньков и прыгать по ним. Туда-сюда.
Можно пойти на Днепр и переплыть его туда и назад. Это будет меньше чем 5 км, которые ваш кумир ежедневно проплывает. Можно найти канаву и в ней наплавать 5 км.
Служивые, ваш лидер разноплановый, а не трепло, которое с утра до ночи препеться про Юлю.
Можете шапки стаскивать с голов людей, можете серьги вырвать с ушей.
Да, и учитесь. Становитесь прохвввесорами.
====================================================================
Трудоголик Паша Лазаренко уже который год МОТАЕТ СРОК.....
Руське вiйсько одна гидота.
Прикольно буде спостерігати Грузинські війська у Вологді, Пітері