Для проведения реформы экстренной медицины необходимо 11 млрд грн, - Гройсман

Чем ближе выборы, тем больше миллиардов по разным поводам просит Гройсман

воровать надо меньше и хватит - и много ещё останется

Повесил свой парик на спинку стула музыкант

Сказка из серии «На ночь глядя»

Чудак приехал в командировку в какой-то захудалый городок и вдруг видит на лице фестиваль. Музыка, нарядные люди, дети бегают, шум и веселье. Так случилось, что он был в Новом Орлеане и видел Марди Грас, а потому - стало интересно, что происходит в этом глухом углу. Пока вышел на улицу, процессия поравнялась с гостиницей и он увидел, что это - похороны. Чудак натурально ушел в «голубой экран смерти», а когда его попустило, решил выяснить, что за сюр он тут видит. Подошел к местному чудаку и спросил, почему на похоронах такое торжество, на что тот ответил:

- Так судью хоронят, вот люди и радуются! - и смахнул слезу умиления.

- Но ведь это же человек, тем более - мертвый, чему же радоваться?

- Вы, видно, не местный? Жаль на прошлой не деле вы тут не были. Тогда прокурора хоронили, так на «бис» три раза закапывали!

Старый интеллигентский анекдот.

Где-то с июля сего месяца прошло несколько сообщений о том, что любимец Путина, исполнитель главной песни в любимом же Путиным фильме «Семнадцать мгновений весны» Йозеф Камзол, назначен на должность оберквартирмейстера Кремля и должен обеспечить достойный прием и размещение в федеральном округе №200, своего покровителя, шефа и хозяина, Владимира Путина. Причем, перед убытием к месту назначения, его собрали по полной программе, одних париков заготовили штук двадцать или тридцать.

Понятно, что их было в избытке и когда надо было появиться на футбольном чемпионате или на каком-то другом мероприятии, где был и Путин, Камзол забыл свой парик. По этому поводу его коллеги даже спели песню: «Повесил свой парик на спинку стула музыкант». В карман выходных штанов ему положили почему-то православный путеводитель по райским кущам. В общем, все было сделано как положено и уже даже несколько раз объявлялось о его отбытии к месту назначения, но все как-то не складывалось.

Злые языки утверждают, что само отбытие как раз и происходило театрально, на бис, но в последний раз решили таки отправлять, ибо ситуация уж слишком напоминала сюжет старой песни «Похороны Абрама» и действительно, за все уже заплачено давно.

В общем, Йозеф таки выдвинулся в путь и благодаря инсайдерам удалось узнать, что именно надо устроить квартирмейстеру, как особе - приближенной к императору. Самое первое, что надлежало сделать - найти и установить связь с ансамблем имени Александрова и сообщить, что вместо любимой песни Путина «Боже царя храни», они должны петь «Боже царя прими».

Комментировать прибытие высокой особы должно было поручить юмористу Задорнову, который должен был начать репортаж словами: «Как известно, наш повелитель…» и тут возникали разночтения. Если сказать, что он был масштабной фигурой и мировым политическим тяжеловесом, то возникали противоречия. Ведь если он тяжелый, то наверняка - тяжелее воздуха и тогда, подобно самолету Малазийских авиалиний, он должен падать вниз. С другой стороны, можно было бы назвать его легким, и потому-де, он вознесся к небесам. Но тут все тоже было не по фен-шую.

Это можно было бы обыгрывать, если бы Путин имел два метра гроба, вернее - роста, однако у него - неизвестный и даже засекреченный, но явно - не богатырский рост. По крайней мере, все лидеры иностранных государств смотрели на него сверху вниз, а некоторые и вовсе его не замечали. Так что этот вопрос надо было еще пошлифовать с Задорновым, ибо под конец жизни он стал знаменитым филологом и в корнях слов находил сакральный смысл. Его любимым детищем была часть корня «ра», который он находила в слове фараон, и в радуге, и в радости и даже в слове прокуратура. После этого ему позвонили из ФСБ и приказали найти эту частицу и у них. Нашел. Сказал, что она есть в слове «контора». Правда, он не вполне закончил свои исследования и не подверг этимологическому анализу слово раб. В общем - смышленый юморист оказался, и он должен был решить этот вопрос.

После этого надо было переговорить и с самим Богом, следовало гарантии безопасности и все такое обсудить и конечно - лучшие места в Раю. Чтобы ничего не забыть, Камзол написал фамилии и вопросы на бумажке, с другой стороны которой были обозначены проходы по райской местности.

В общем, в пути ничего нового не было: туннель, свет в конце туннеля и вот он уже на месте и видит апостола Петра, лежащего на необыкновенной красоты белоснежной лежанке из облака, а перед ним - огромная макитра с варениками. Он увлеченно их переворачивает взглядом в сметане и они прыгают ему в рот. Капельки сметаны капают на вышиванку.

Камзол понял, что дело дрянь, упал на колени, снял парик, поклонился и перекрестился в обе стороны, на всякий случай. Петр улыбнулся, расправил пышные усы и взглядом вынул у Камзола из кармана бумажки, быстро пробежался по ним, усмехнулся и только сказал:

- Ач, паразиты!

- Не велите казнить, ваша светлость, мне поручено тут все устроить! Я не сам, меня послали! Сам не мог даже подумать! Меня всю жизнь посылали! Куда пошлют…

- Бачиш, в чому справа, синку. Я маю для тебе дві новини. Одна гарна, а друга - не дуже. Почну з поганої. - Он снова сделал круговые движения глазами и тут же возникла табличка с надписью: «Правила входа в рай». Там было несколько пунктов, но Камзол смог увидеть там только первый: «Рабів до раю не пускають».

И тут он понял, что провалил ответственное задание напрочь. Но Петр продолжал улыбаться, и взял расшитый рушник, чтобы вытереть сметану. Он положил на плечо Камзолу руку и ласково добавил:

- Не хвилюйся, Йося! Тут є і добра новина. Саме там ти і зустрінеш усіх тих, хто у тебе записний на папірці. Вони там вже чекають і на тебе, і на твого володаря. От із Всевишнім у тебе не складеться - точно, але ти там знайдеш з ким поспілкуватися. І головне. Твій хазяїн гарантовано приїде до вас і нікуди не загубиться. То ж не сумуй! - и повел его к эскалатору, ведущему вниз.

Только тут Камзол понял, что когда Петр утирался рушником, у него исчезли усы, а без усов он узнал его. Вернее, лицо его изменилось, а последние слова он говорил другим, до боли знакомым голосом. Но в это время эскалатор уже понес его вниз, Камзол обернулся и крикнул напоследок:

- Петр Алексеевич, я не хотел! Меня заставили!

Только его уже никто не слушал и не слышал.

ЛО