Афанасьев примет участие в межведомственном совещании по освобождению украинских политзаключенных, – МИД

Первый заместитель главкома спустился в центральный пост атомного ракетоносца. Командир двинулся ему навстречу, переступая ватными ногами. Заместитель главкома выслушал рапорт и сказал: - Дальше третьего отсека не пойду. Дежурный, вода в трюме есть? - Никак нет! - Старпом, вода в трюме есть? - Никак нет! - Заместитель командира по политической части? Заместитель командира проглотил слюну и замотал головой: - Никак нет! - Командир! Тоже "никак нет"? - Так точно, никак нет! - Ну пошли, посмотрим. Вода в трюме была. - Переноску! - гаркнул первый заместитель главкома. Переноска не загорелась - "преды" повылетали. Первый заместитель взялся рукой за аварийный фонарь, и у фонаря тут же отвалилась ручка. - Та-ак! - сказал первый заместитель... Пока он шел по пирсу, в центральном искали ключ, ключ от сейфа живучести. Там лежал "традиционный подарок" - лодочка из эбонита. Ключ с перепугу куда-то сунули. - Где ключ!!! - метался по центральному командир. - Ключ!!! - он рявкнул так, что переборки срезонировали. - Ломайте... ломайте... ломайте, - перебирая помертвелыми губами, бормотал, как в бреду, заместитель командира по политической части. Ключ, наконец, нашли. Командир сам опустился на четвереньки перед сейфом. Ключ долго не попадал в скважину. Командир догнал первого заместителя главкома. - Товарищ... адмирал... флота... вот... это вам... от нас... подарок... тради... ционный... - выдохнул он, задыхаясь. Первый заместитель зажал "подарок" под мышкой. - Я вас деру, а вы мне подарки суете? Ха-ра-шо! Я вас проверю по приходу... Лодку две недели держали в море. Она ходила по квадрату - туда-сюда, пока не уехал первый заместитель главкома.

Безобразно и нагло светило солнце; крупные капли росы собирались на ракетной палубе в сытые, лоснящиеся лужи; отвратительная голубизна призрачной дали рождала в душе гнусное желание побывать наконец-таки в отпуске, а воспаленное воображение рисовало одну картину омерзительнее другой. Родное подводное "железо", битком набитое последними судорогами отечественного гения, и естественные прелести короткого выхода на подтверждение курсовой задачи, с чудесами нашей флотской организации, не вносили существенной коррективы в жгучее желание опуститься на четвереньки и кого-нибудь забодать. Утренняя свежесть по-хамски будила, а загрязненный отрицательными ионами воздух казался скользким, как банка тушенки. Самолет. Мимо пролетел чей-то самолет, жадно объятый солнцем, и накидал вокруг какую-то дрянь. Лодка вильнула, одну эту штуку заарканили и втащили на борт. - Связиста и начальника радиотехнической службы наверх, - сказал командир. Команда поскакала вниз, и на палубу вскоре нервно выполз связист, а за ним и начальник РТС. Вместе они признали в заарканенной штуке радиобуй. - Американский? - спросил командир. - Так точно! - был ему ответ, а вокруг уже теснились чудо-любители повыкусывать с бокорезами и мялись от огромного желания раскурочить врага. Командир кивнул, и любители загалдели, обступив заграничный подарок. И тут все услышали тикание, Стало тихо. - Чего это он? - спросил командир. - Товарищ командир, лучше не вскрывать, - сказал начальник РТС, - это, наверное, самоликвидатор. У любителей повыкусывать желание разобраться о врагом съежилось до размеров висячей родинки. - Может, пихнуть его в попку - и пусть плавает? - Товарищ командир, если его не вскрывать, его можно хоть год спокойно возить. - Мда? - Да. - Ладно, привезем в базу и разберемся. - Товарищ командир, - вспомнил тут связист, - у них там диктофон стоит и все передает на Штаты. - Мда? - Да. - Тогда все вниз! Наверху задержался только командир. Он подождал, пока все исчезли, и нагнулся к тому месту, где, по его мнению, должен был быть диктофон. - Слышь меня, ты, вонючий американский козел, распуши там свои локаторы! Так вот, красную, облупленную культяпку вам всем на воротник в чугунном исполнении от советской власти! - и дальше полилось такое, такое лихое-оберточное, что покоробило бы терпеливую бумагу, уши у неподготовленных свернулись бы в трубочку и сами бы сунулись в соответствующее место. Командир увлекся, лил не переставая, в самозабвении приседал, показывал руками, дополнял на пальцах, засовывал их себе в рот, чмокал и вкусно облизывал. При этом лицо его светилось жизнью и каким-то радостным задором. Одним словом, жило, пульсировало, существовало. Когда буй привезли в базу, то оказалось, что это наш буй.

уж . извините. но что за страна. что за шараханья. то с МАЙДАНА В ЭЛИТУ ПОНАВ ПИХИВАЛИ. ТЕПЕРЬ ИЗ ПЛЕНА. осталось еще 34 заключенных из крыма по европам разослать . пусть рассказывают про пытки. это безусловно приблизит. .. уже неизвестно что. може теперь выборы клинтон нас спасут.