Президент, который нам не завидует

Автор: М.Найем

Почему президент решил, что вопрос касался его семьи — неизвестно. Что касается тяжелого графика главы государства — это нормально. Потому тем более непонятно, зачем так много времени тратить на дорогу из дома на работу, если можно поселиться недалеко от рабочего кабинета.

Ночь накануне Виктор Яну­кович провел в Москве в обществе президента России Дмитрия Мед­ведева. Самолет главы государства приземлился в Киеве около двух часов ночи. Плани­ровалось, что к журналистам он выйдет, если не с победой, вырванной в переговорных боях, то хотя бы с согласованными условиями газовых контрактов. Но не получилось — доводить до ума российско-украинские контракты в Москве остался Николай Азаров. Виктору Януковичу пришлось начинать свое выступление с других побед.

Вступительное слово президента описывало вполне успешную страну с возрастающим населением и небольшими проблемами в ви­де тяжелой наследственности и манипуляций массовыми акциями про­теста. В остальном 2010-й и 2011 год, по словам Виктора Януко­ви­ча, стали годами закладки фунда­мента будущих успехов. Очевид­но, имелись в виду реформы, ни одна из которых, правда, названа не бы­ла. Если, конечно же, не считать реформамисамый большой в истории страны урожай зерновых, отмечание 25-й годовщиныаварии на Чер­нобыльской АЭС, окончание подго­товки к Евро-2012 и планирование чемпионата по баскетболу в 2015-м.

Если бы история и сам Виктор Янукович распорядились иначе, в среду президент Украины мог торжественно заявить и об окончательномпарафировании соглашения об ассоциации с ЕС. Однако пришлось ограничиться лишь подведением итогов какого-то общего пути, «который мы с нашими европейскими партнерами прошли вместе».

В своей вступительной речи президент ни разу не упомянул ни Юлию Тимошенко, ни другие уголовные дела против представителей оппозиции. «У нас есть острые вопросы, такие как вопросы справедливости…», — начал было президент, но оказалось, что это о сис­теме льгот чернобыльцев.

Кстати, что касается протестных акций, то Виктор Янукович наконец-то признал, что такие акции проходят «не случайно». Хотя и отметил, что под такие процессы «подстраиваются определенные аферисты и мошенники, а потом к ним еще присоединяются некоторые политические игроки, выросшие за годы независимости на различных авантюрах».

— Я убежден, что каждый человек хорошо понимает: для того чтобы изменить жизнь к лучшему, нужно движение вперед. Нельзя идти в будущее боком или задом, — традиционно импровизировал президент. — Мы видим, что происходит в мире, несущие людям непродуманные шаги лидеров разных уровней, к чему приводят революции…

«Краткое» вступительное слово главы государства длилось почти сорок минут. Вообще Виктор Янукович в своих публичных выступлениях все чаще напоминает Виктора Ющенко: его речи становятся продолжительнее, а ответы — пространнее.

Вопросы журналистов делились на три блока — от региональных СМИ, от международных изданий и центральных СМИ. Вопросы региональных корреспондентов, как всегда, отличались особой «остротой и актуальностью». И, как правило, президент оказывался удивительно осведомленным касательно очистных сооружений в Черном и Азовском морях, случаев пищевого отравления детишек в Закарпатье, государственной программы «Питьевая вода» в Хмельницкой области и даже перинатальных центров на Волыни. Порадовал он и журналиста из Канева, сообщив, что помимо автобана Киев—Днепропетровск, для всех жителей края будет построена отдельная вертолетная площадка — так что уже весной у жителей Шевченковой земли будет возможность посетить могилу Кобзаря.

Журналисты дважды возвращали главу государства к теме газотранспортного консорциума и цены на газ. Ответы звучали скорее как размышления на тему. В ходе выс­тупления президента несколько раз возникало ощущение дежавю. На дворе снова конец декабря, премьер-министр ночами напролет добивается скидок на заоблачные газовые цены в Москве, а на пресс-конференции в Киеве президент рассуждает о давлении на промышленность и называет удивительно нереальные цифры расценок на газ. Когда-то это было 75 долларов, потом 180, 235, теперь хотелось бы — 250.

— На сегодняшний день цена для Украины — 515, а с учетом харьковской скидки — 415 долларов. Это цена неподъемная, — жаловался Виктор Янукович. — Мы считаем, что цена на Украине не должна быть выше 250 долларов...

В свете очевидно повышающихся цен на импортируемый газ так и остался открытым вопрос о повышении коммунальных тарифов для населения.

— Конечно, мы видим, что дальше повышать некуда, мы не можем сегодня перекладывать эту проблему на наших граждан, — объяснял президент. — Поэтому мы не стали повышать тарифы на 50%, как этого требовал Международный валютный фонд. Но дальше так продолжаться не может…

В Украине уже стало традицией, когда политики, переходя из оппозиции во власть, вдруг забывают о том, что львиную долю потребления газа в сфере ЖКХ составляет газ внутренней добычи. При этом схема публичной риторики не меняется независимо от того, кто находится у руля исполнительной власти — Виктор Янукович, Нико­лай Азаров или Юлия Тимошенко. Она одна и та же: «тарифы низкие, жить так дальше нельзя, но и повышать некуда».

Впрочем, времена поменялись. У Виктора Януковича уже нет такой возможности публично абстрагироваться от газовых вопросов, как это делал в свое время Виктор Ющенко. В ответ на вопросы журналистов Янукович жаловался на Россию, инициировавшую «Север­ный поток» и начало строительства в рамках «Южного потока» газохранилищ в Сербии.

— Как нам быть спокойными, когда мы видим, что строятся газотранспортные системы в обход Украины, а мы продолжаем платить такую дискриминационную цену и уничтожаем собственную экономику? — возмущался Виктор Януко­вич.

Но еще больше он жаловался на Европу. Причем по тем же причинам. Эмоционально Виктора Януковича явно больше раздражает не Россия, инициировавшая строительство обходных газопроводов, а позиция европейского Энергетического сообщества.

— Мы видим, что наши коллеги в Энергетическом сообществе игнорируют Украину. Решения принимаются вопреки национальным интересам Украины. И мы не видим сегодня понимания, — а что же будет дальше? Если будет сохраняться такая динамика, то для чего это нам? Для галочки? Или это дань моде? Как на этот вопрос ответить? Ну хорошо, принимайте решение, это вам выгодно — как мы можем запретить. Но хотя бы предложите нам, скажите: пожалуйста, вы можете участвовать в этом проекте. Вкладывайте средства, и будете получать от работы этой газотранспортной системы какой-то свой интерес. Но этого не произошло. Кроме того, это было сделано демонстративно, чтобы показать, что мы можем обойтись без вас.

Абсурд ситуации в том, почему такие же симметричные претензии не предъявляются к российской стороне. Ведь именно Москва является двигателем строительства обходных газопроводов, а не Брюссель или Берлин.

Продолжая критику в адрес Европы, Виктор Янукович все время возвращался к «активным переговорам в Москве» и «колоссальной работе, проделанной с президентом Медведевым». Впрочем, когда президенту поставили прямой вопрос: к чему больше склоняется Украина — к выходу из Энер­гетического сообщества или к полноценному членству в ЕврАзЭс, Виктор Янукович оказался более чем сдержан.

— Наша позиция была и остается такой, как прежде: мы хотим посмотреть, как будет работать ЕврАзЭС, увидеть результаты его работы после того, как ЕврАзЭС начнет работать в условиях вступления России в ВТО. Учитывая то, что Россия уже стала членом ВТО, то есть это время, как говорится, не за горами. Если это будет привлекать Украину, будет выгодно нам и будет отвечать нашим национальным интересам — мы этот вопрос вынесем на публичное обсуждение и выскажем свою точку зрения и свою позицию.

Все размышления об отношениях с Европой и Россией на газовую тематику заканчивались идеей фикс нынешнего президента о создании трехстороннего газотранспортного консорциума между Украиной, Россией и Европой. Естественно, с условиями модернизации газопровода и как минимум сохранения объемов прокачки, а как максимум — с возможностью его увеличения в перспективе.

Правда, от прямого вопроса, кто же будет представлять т.н. европейскую сторону в этом консорциуме и не окажется ли это одна из афилированных с «Газпромом» компаний, как, например, Ruhrgas, Виктор Янукович ушел. И лишь позже отметил: «мы возвращаемся в 2003—2004 годы, когда мы начали работать над созданием газотранспортного консорциума» и даже вспомнил о проекте модернизации газопровода Богородчаны—Ужгород.

Вообще «новейшая история» с газотранспортным консорциумом все чаще напоминает проекты Лео­нида Кучмы и Владимира Путина образца 2002 года. Девять лет назад Украина и Россия уже строили планы по созданию единой управляющей структуры, в которую должна была войти украинская ГТС. Кстати, одним из гарантов сотрудничества сторон на этих переговорах выступал тогда еще канцлер Германии Герхард Шредер. Однако консорциум не состоялся, а господин Шредер, по удивительному стечению обстоятельств, после отставки с поста канцлера возглавил строительство «Северного потока». По поручению руководства «Газпрома», разумеется.

Теперь история может повториться. Переговоры о консорциуме, очевидно, продолжатся уже в следующем году, когда президентом России снова станет Владимир Путин. Старые проекты могут быть реанимированы. Правда, с тех пор появился «нюанс»: одним из условий сотрудничества России и Украины в рамках консорциума образца 2002 года был отказ Москвы от строительства обходных газопроводов…

Впрочем, кое в чем Виктор Янукович продолжает демонстрировать завидную стабильность. Уже второй год подряд все выступления главы государства о голубом топливе начинаются с жалоб на контракты 2009 года, подписанные Юлией Тимошенко.

Очевидно, рано или поздно должна была возникнуть и тема судьбы самой Юлии Тимошенко. Журналисты в растерянности пытались сформулировать вопрос президенту о деле экс-премьера еще до начала пресс-конференции. Кто-то из коллег предложил поинтересоваться у главы государства, кто такая (или кто такой?!) marrapetta — интернет-пользователь, обнародовавший в сети YouTube видеокадры пребывания Юлии Тимошенко в медчасти Лукьяновского СИЗО.

Но потом от этой идеи отказались. Возможно, зря. Потому что, когда речь зашла о Юлии Тимошен­ко, ответы вылились в зал как заученная мантра.

О независимости судов, о невмешательстве в следствие и — обязательно — о собственной боли за этот процесс и желании его скорейшего завершения. Правда, теперь уже и не совсем понятно, что имеет в виду президент, говоря, собст­венно, о «завершении». По информации источников, уже к концу этого года Юлия Тимошенко может быть отправлена в одну из женских колоний Харьковской области. Туда же — в один из местных судов — будут переданы все уголовные дела в отношении экс-премьера. От переселения экс-премьера на Холод­ную гору власть удерживает только режим коммуникаций в «крытке». В СИЗО он жестче.

Примечательно, что все рассуждения Виктора Януковича касательно Юлии Тимошенко прозвучали на украинском языке. В отличие, например, от монолога на газовую тематику. Даже когда вопрос ставился по-русски, президент неизменно отвечал на украинском. Родной язык главы государства — русский и, очевидно, использование украинского психологически упрощает абстрагироваться от темы.

Виктор Янукович внимательно выслушал напоминание агентства France Press о том, что Европа настаивает на участии Юлии Тимо­шен­ко в предстоящих парламентских выборах, в противном случае Украина вряд ли сможет рассчитывать на подписание соглашения об Ассоциации с ЕС. Когда же дело дошло до ответа на прямой вопрос: чего же все-таки стоит ожидать — освобождения экс-премьера или отказа от соглашения, оказалось, что Виктор Янукович — заложник антитимошенковских решений СНБО, принятых еще при Викторе Ющенко.

— Скажите, что я должен был сделать? Отменить решение Совета национальной безопасности и обороны 2009 года, которое принималось президентом Ющенко и всеми членами Совета национальной безопасности? На каких основаниях? — вопрошал президент.

Надо отметить, что ранее нынешний секретарь СНБО Раиса Богатырева сообщала, что в 2009 го­ду Совбез не принимал никаких персональных решений касательно Юлии Тимошенко. По ее словам, в решении СНБО от 10 февраля 2009 года содержалось лишь поручение генеральному прокурору и СБУ провести проверку заключенных договоров между НАК «Нафтогаз Украины» и компанией «Газпром». Если верить Виктору Януковичу, единственной «жертвой» этого решения должен был стать ключевой свидетель по делу Юлии Тимошен­ко — бывший глава НАКа Олег Дубина.

Вообще чем больше президент говорил о деле Юлии Тимошенко, тем явственнее было впечатление, что в своей публичной риторике он застыл примерно в апреле-мае 2010 года, на заре возбуждения уголовных дел. К примеру, Виктор Янукович рассказал, что еще в начале следствия на специальном совещании он «предупредил всех исполнителей: чтобы вы знали, что на это дело общественность и специалисты будут смотреть под микроскопом». Но события последних месяцев говорят: либо исполнители оказались непонятливыми, либо президент с установками погорячился. Демонстративное заседания суда в камере СИЗО, требование следователей повторно арестовать Юлию Тимошенко, «поскольку ее невозможно найти по адресу прописки» и «слив» видео из медчасти изолятора — все это в свете общественного микроскопа выглядит как чудовищный фарс.

Выяснилась и еще одна деталь. Оказалось, что идея о декриминализации статей, по которым возбуждены дела против Юлии Тимо­шенко, была кем-то подкинута президенту. Правда, кем именно, Вик­тор Янукович не уточнил. Как, впрочем, и не дал ответа на вопрос, подпишет ли он соответствующий закон в случае его принятия парламентом.

Тема участия Юлии Тимошенко в парламентских выборах 2012 года президентом вообще не поднималась. Был только намек на то, что это невозможно, даже если будет декриминализована соответствующая статья Уголовного кодекса. «Декриминализация не предусматривает помилования, — заявил президент. — Она предусматривает наказание, но уже другим способом, не в виде лишения свободы». То есть это отменит лишь форму наказания, а сам факт судимости, препятствующий участию в выборах, останется в наличии.

В целом президент оставался безэмоциональным на протяжении всей пресс-конференции. Картинку оживляли лишь панорамные слайды с различными пейзажами украинских земель. «Мы были спокойны за президента, — поделился позже с корреспондентом ZN.UA один из сотрудников администрации. — Он на все вопросы уже отвечал — в регионах, в поездках. Ничего острого и не оставалось».

Из равновесия президента вывел по сути своей банальный воп­рос — о несоответствии плачевной ситуации в стране с тем, как живет и распоряжается государственными средствами сам глава государст­ва. Опыт предыдущих пресс-кон­ференций показывал, что банальный и прямой вопрос о Межигорье так и останется без ответа.

— Виктор Федорович, вы действительно много раз говорили, что в стране плохо с экономикой, что люди еще не чувствуют улучшения жизни и что у нас нет денег в бюджете ни для чернобыльцев, ни для афганцев, — обратился к президенту автор этих строк. — В то же время каждый день мы становимся свидетелями того, как улучшается лично ваша жизнь. Мы видим, как вы арендуете вертолет за миллион долларов у фирмы, которая, по расследованию «Украинской правды» принадлежит или контролируется вашим сыном. Мы знаем о том, что в Межигорье продолжается строительство фирмами, которые также контролируются вашим сыном. Скажите, почему такое несоответствие, в чем секрет успеха: почему в стране плохо, а у вас все так хорошо?

Виктор Янукович слушал вопрос внимательно. А дослушав, неожиданно расплылся в улыбке.

— Я вам скажу, то, что вы так бурно развиваете, меня это абсолютно не интересует. Потому что я очень мало имею времени для наслаждений. Вчера, например, около трех часов ночи приехал, а сегодня встал в шесть часов утра. Позавчера это было немножко раньше, и так далее. Поэтому, о какой сладкой жизни вы говорите, я не знаю, и обсуждаете все время тему моей семьи…

Почему президент решил, что вопрос касался его семьи — неизвестно. Что касается тяжелого графика главы государства — это нормально. Потому тем более непонятно, зачем так много времени тратить на дорогу из дома на работу, если можно поселиться недалеко от рабочего кабинета.

Между тем зал уже развеселился. Президент заулыбался еще шире, и внезапно произнес фразу, смысл которой остался понятным только ему:

— Я вам хочу сказать, что я вам не завидую, — обратился он к корреспонденту. — Мы с вами друг друга хорошо знаем и понимаем. А остальное додумайте сами.

Что означали слова «я вам не завидую», непонятно. Они равно могли быть восприняты и как угроза, и как «я же вам не завидую, не завидуйте и мне». Возможно, все было еще более безобидно. Но в вечерних выпусках новостей Первого национального и телеканала «Интер» вопрос и ответ на всякий случай были вырезаны. Ответ президенту появился в интернете в тот же вечер в виде фотоколлажа. В центре черного квадрата было изображено скопление народа, под которым красовалась короткая надпись: «А мы вам завидуем. Осталь­ное додумайте сами».

Президент, делаясь похожим на Виктора Ющенко, конечно же, стремится походить на другого президента — Владимира Путина. Северный коллега господина Яну­ковича также не боится прямых острых вопросов, его пресс-кон­ференции тоже проходят в прямом эфире и также монтируются в вечерних новостях. А может украинским властям таки запретить вещание российских каналов? Посколь­ку профессионал-манипулятор все же выгодно отличается от любителя. Хотя… Вне зависимости от актерской подготовки спикеров, ответы на главные вопросы повестки дня гражданам обеих стран приходится додумывать самим