"Я люблю плохих парней, потому что они сильнее"

Автор: Василій Рибников

Пока реконструктор-недобиток Гиркин пытается пополнить свою сильно пострелянную армию бабским батальоном, любительница плохих парней и тиранов Анна Герман находится в свободном поиске. Похоже, эти двое явно могут помочь друг другу…

Игорь Гиркин (Стрелков), командир «народного ополчения» террористической организации ДНР, видеообращение к жителям Донбасса:

«Уже больше месяца, как мы, маленькая группа добровольцев из России и Украины, вняв призывам о помощи, прозвучавшим из уст выдвинутых вами лидеров протеста, прибыли сюда и в вооруженной борьбе противостоим всей украинской армии и множеству слетевшегося на поживу наемного отребья… Но что же мы видим? Все что угодно, только не толпы добровольцев у ворот наших штабов. Признаюсь честно, никак не ожидал, что на всю область не найдется и тысячи мужчин, готовых рисковать жизнью не у себя в городе на соседней с домом баррикаде, откуда до ближайшего национального гвардейца надо полдня на машине ехать, а на передовой линии, где реально каждый день стреляют. Тем не менее, это так… Десятки и сотни людей встали в строй и сражаются. Десятки тысяч и сотни тысяч спокойно наблюдают за этим по телевизору, потягивая пивко… Донецкой земле нужны защитники, а ополчению - дисциплинированные солдаты и добровольцы. Если мужчины на это не способны, придется призвать женщин. С сегодняшнего дня я отдал приказ принимать их в ополчение. Очень жаль, что среди женщин совсем нет офицеров, - ни действующих, ни запаса. Но какая разница, если мужчины-офицеры к нам не едут совсем? Во всей области пока не нашлось и пары десятков профессиональных военных, готовых возглавить воюющие подразделения. Стыд и срам».

Действительно, мало кто ожидал от Донбасса такого облома, как, впрочем, и от унтер-офицера Гиркина - такого красноречия. Сотни тысяч дончан, спокойно «потягивающих пивко» под российские новости о зверствах бандеровщины (других новостей, как известно, стараниями «маленькой группы добровольцев» в Донбассе днем с огнем не сыщешь), - это, действительно, суровый образ, но если гневный Стрелок хотел таким образом пристыдить подданных ДНР силой своего сатирического таланта, то хрен он угадал, потому что право на пивко является священным для каждого свободолюбивого жителя этого региона-труженика. Если человек, извините, целый день пахал на блок-посту, грабя проезжающий транспорт и зазевавшихся прохожих, или отжимал ларек, или пулял по окнам соседу, которому он с прошлого года торчит десятку, то он что теперь, не может позволить себе немножечко пивка?..

И нет ничего плохого в том, что до ближайшего национального гвардейца полдня на машине ехать, потому что лучшие сыны ДНР заняты сейчас первоначальным накоплением капитала, и чем меньше национальные гвардейцы будут им в этом деле мешать, тем больше удастся накопить. Какая такая передовая? На передовой пусть воюет «слетевшееся на поживу наемное отребье», тем более что пару дней назад уважаемый Абвер выдвинул хунте ультиматум, грозился всех национальных гвардейцев пострелять и сжечь, потому что у него есть огромная непобедимая армия и куча современного оружия.

Ну, так если армия есть, чего Гиркин так разоряется, да еще и пивком трудового человека попрекает? Может, у них с Абвером разные армии? Или армия Гиркина переметнулась к Абверу как к более молодому и перспективному? Или Гиркин отдал Абверу всех мужиков, а сам решил сколотить себе бабский батальон? Он же все-таки реконструктор, человек с выдумкой, любит играть в гражданскую войну и наверняка давно мечтает о том, чтобы у него была собственная тачанка, а в ней - Анка-пулеметчица, лейтенант оральных войск. Жаль, правда, женщин-офицеров в Донбассе нет, ни действующих, ни про запас, но, как справедливо заметил Гиркин, какая разница? Кроме того, если Россия не возобновит в кратчайшие сроки поставки кадыровского мяса, в смысле, боевых чеченцев, можно будет поискать офицеров среди детей. Дети, в конце концов, воюют не хуже обдолбанных наркоманов, и пропагандистский эффект от них хороший. Особенно под пивко.

Анна Герман, народный депутат от Партии регионов, интервью «Новой газете»:

«Я люблю плохих парней, потому что они сильнее, честнее. Люблю тиранов, потому что они могут сделать больше, есть в них сила и решимость. Но это мое личное… Янукович - человек гордый, архигордый, и ему сейчас трудно переживать такое унизительное положение, когда его страну насилуют, а он сидит где-то там тихонько и время от времени что-то говорит… Его бегство, да, меня поразило. Я верила, что этот человек имеет твердый фундамент. Я видела много черт, которые в нем мало кто видел. Я думала, честно скажу, он скорее умрет, чем опозорится. Когда в феврале стреляли по людям, мы сидели в четыре часа ночи в администрации в его кабинете. Он зашел бледный, без галстука и вдруг сказал: «Мне эта жизнь больше не нужна». Ему редко кто возражал, он был очень жесткий человек, но в тот момент первый раз в жизни я позволила себе положить ладонь на его руку и сказала: «С тех пор как вы поклялись на Евангелии, эта жизнь уже не вам принадлежит. Она принадлежит народу, и не вам ею распоряжаться». Он на меня закричал, хотя никогда не позволял себе этого: «Что ты такое несешь! Сейчас уйдешь отсюда!» И я повторила ему снова… Он не был трусом. Хотя ему постоянно вдалбливали, что его убьют-убьют-убьют, все его окружение, все эсбэушники. Сразу после инаугурации мы полетели в Брюссель, а потом он спросил: куда ехать после? И я предложила в Канев на могилу Шевченко, такое символичное место. И вот мы едем, огромный кортеж, через каждые сто метров по милиционеру. А я сижу с ним в салоне и спрашиваю: «Зачем же так много охраны? Это же Шевченко! Он и так всю жизнь под конвоем был, вся эта царская охранка. Зачем же вы и сейчас его под конвой взяли?» А он отвечает: «Ну, понимаешь, мне все говорят: замахи, замахи, кругом замахи…»… Он психологически очень сложный человек. У него никогда в детстве не было своего дома. А была тюрьма. И вот этот дом в Межигорье тоже был как тюрьма. Когда я впервые туда приехала, там за каждым кустом сидел телохранитель, и все эти аллейки и тропинки были ни к чему. Как там гулять - только под наблюдением надзирателей. И, в общем, прошлое не давало ему покоя, он как-то неосознанно возвращал себя в то прошлое».

Вообще Виктору Федоровичу пора бы уже определиться со своими тюремными позывами. Раз уж он так полюбил с детства ходить под конвоем, вряд ли стоило затевать всю эту возню с президентством и последующим построением самого дорогого СИЗО в мире, и уж тем более удирать в Ростов. Понятно, конечно, что стрыляли и все такое, но тут уж Янукович сам виноват - слишком сложный и, главное, длинный путь в камеру он себе организовал, при том что кум Пшонка ходил у него в генпрокурорах и вполне мог по-свойски организовать высокопоставленному земляку отсидку на лучшей зоне страны с самым большим количеством приветливых вертухаев из всех возможных, причем на халяву, за государственный счет (это для Виктора Федоровича, как известно, обстоятельство из разряда принципиальных), да и Украине Янукович в тюрьме обошелся бы куда дешевле, чем в президентском кресле.

Возможно, здесь сыграло роль неосознанное желание этого «психологически сложного» человека довести страну до белого каления и попробовать себя, наконец, в роли жертвы «замаха», про который ему все так часто рассказывали. Не зря же правильные донецкие пацаны считают, что если тебя никто не хочет убить, значит, жизнь свою ты прожил напрасно. Не то чтобы Виктор Федорович, конечно, испытывал недостаток в количестве желающих сунуть ему под ребро легкий острый предмет, но когда вся страна в едином порыве только и мечтает о том, чтобы повесить тебя на центральной йолке, - это значит, что ты в этой жизни достиг побольше многих. Однако народ с «замахом» отчего-то не торопился, и президент в какой-то момент, отчаявшись, впал в депрессию, зашел в четыре часа ночи к Анне Герман бледный, без галстука, но в трусах, и сказал: «Мне эта жизнь больше не нужна».

И Анна Герман, смекнув, надо полагать, что сейчас этого плохого парня можно брать тепленьким, впервые накрыла его руку своей и сладко сказала: «С тех пор, как вы поклялись на Евангелии, эта жизнь уже не вам принадлежит». От этих слов Янукович непременно должен был испытать катарсис умиления пафосом, броситься к Анне Николаевне на ее часто вздымавшуюся грудь и поступить с ней как настоящий жеребец, может быть, даже использовать наручники, плетку и гитару, в крайнем случае стоящий в углу веник, но гордость, архигордость этого человека была столь велика, что вместо этого он грубо наорал на нее и осыпал угрозами, едва не использовав вместо изысканной плетки банальный бандитский кулак.

Собирая разлетевшиеся по полу очки, Анна Герман думала, что этот великий тиран скорее умрет, чем опозорится, но не зря любимая президентская группа «Фристайл» пела, чтоб не спешили Виктора Федоровича хоронить, так что поехал через пару дней Виктор Федорович в Ростов и наплел там, как много «замахов» устроили на него по дороге фашиствующие молодчики, и была ему за то в Ростове среди братвы реальная уважуха. И пока Анна Герман думает, в каком унизительном положении теперь находится этот мужчина с твердым фундаментом (который он ей, кстати, так и не показал, а уж о том, чтобы потрогать, и речи быть не могло), Янукович где-то там тихонько сидит, наблюдая, как насилуют его родину, и время от времени что-то говорит.

Виктор Федорович реально не понимает, что в этой ситуации может быть унизительного: в конце концов, он ведь лично тоже участвует в изнасиловании, причем, самым что ни на есть материальным образом. И Герман тут на него грех жаловаться, потому что в большинстве случаев именно так и заканчивают дамы, испытывающие слабость к плохим парням.

Василий РЫБНИКОВ для Цензор.НЕТ