"Вступление Беларуси в войну против Украины? Будет саботаж", - белорусский экономист Ярослав Романчук

Автор: Евгений Кузьменко

Вступит ли Беларусь в войну с Украиной на стороне России? И если вступит, то насколько боеспособной окажется белорусская армия? Правда ли, что белорусское общество будет саботировать эту войну?

На эти и другие вопросы "Цензор.НЕТ" попросил ответить живущего в Киеве известного белорусского экономиста Ярослава Романчука.

— Ярослав, уже который день мы читаем, что Беларусь близка к официальному вступлению в войну с Украиной; что белорусские войска подводятся к границе. Сейчас — очередной пик частоты такого рода сообщений. Ваше мнение: это игра в дезинформацию, для отвлечения украинских войск в приграничные с Беларусью районы? Или же рано или поздно вооруженные силы Беларуси все же вступят в войну?

— Маленькая терминологическая поправка: не Беларусь, а режим Лукашенко, который давным-давно породнился с Путиным и полностью лег под него в сфере войны и внешней политики. По сути дела, режим Лукашенко уже стал частью вооруженной доктрины и агрессии Российской Федерации. Трудно сказать, какие приказы он получает из Кремля и в какой мере может их саботировать. Мы видим, что даже в российской армии на украинской земле саботаж встречается довольно часто.

Лукашенко достаточно давно работает с Путиным. Поэтому когда Путин де-факто стал главнокомандующим на белорусской земле, Лукашенко, конечно же, делает все, чтобы балансировать между неизбежным превращением себя в политического и физического (возможно) трупа вместе с Путиным —с одной стороны, и сохранением способности оставить после себя хоть что-то своим внукам — с другой.

— О каком количестве живой силы ВС Беларуси может идти речь?

— Смотрите, всего вооруженных сил в Беларуси — 65 тысяч. Из них 45 тысяч—контрактники; это официальная информация из открытых источников. Сколько из этих людей боеспособны, хотят, не будут саботировать? Не знаю. Наверное те орки, которые участвовали в подавлении белорусов в 2020-21 годах, — это те подразделения, которым все равно кого давить по приказу Лукашенко—белорусов, украинцев…не имеет значения.

Но, во-первых, я думаю, что таких людей — может быть, 5 тысяч. Даже если он соберет СОБР, каких-то милиционеров — наберется 7-10 тысяч, не больше. Я не специалист по военной тематике, но, судя по тому, что белорусы не прошли, как это было с Россией, десятилетия зомбирования антиУкраиной, у нас нет такого настроения по отношению к Украине, как у России: что вот это наше, мы заберем свои территории, вы—нацисты и бандеровцы, и все в том же духе. В Беларуси в это практически никто не верил.

Во-вторых, у нас даже среди военных — доминация антивоенной темы. Белорусы никогда не воевали—и уж точно не хотят воевать сейчас.

И в-третьих, во время нашей революции Лукашенко обнулил доверие к себе со стороны бОльшей половины населения. Поэтому должен просчитывать: вот если он пойдет в Украине, что он получит? А получит он то, что людей, зашедших в Украину, с высокой долей вероятности убьют или возьмут в плен. И эти люди, с большой долей вероятности, с оружием в руках вернутся, чтобы воевать с ним. И для Лукашенко, который как политическое животное остро чувствует и жаждет власти, такого рода поворот событий создает условия, при которых он может потерять и власть, и жизнь. Поэтому он будет максимально имитировать и тянуть. Единственный вариант, при котором он отдаст приказ,—это когда у него в кабинете будут находиться пять ФСБ-шников или ГРУ-шников, направивших автоматы на головы самого Лукашенко и его семьи: мол, давай, вперед! То есть не просто из-под палки, а как в концлагере, под угрозой смерти. Понимаете, приводные ремни выполнения приказов Лукашенко не работают так, как они работают в какой-нибудь тоталитарной стране. Даже в России.

— На какую часть белорусского общества Лукашенко при этом может рассчитывать? Кто остается к нему лоялен?

— Полагаю, что его лояльность (в плане поддержки войны) распространяется не более чем на 10% населения.

— Почему вы так считаете?

— Смотрите, все белорусские опросы последних 20 лет устойчиво показывают то, что вхождение Беларуси в Россию поддержало бы 5-6% белорусов. Добавим сюда людей, чинивших зверства; людей, для которых быть палачами— удовольствие (тем более, если еще и платят). То есть людей, которые могли бы поддержать эту авантюру, это преступление — максимум—10%. Все остальное общество—включая номенклатуру, чиновников, бизнес—категорически против, потому что, по их мнению, "это не наша война, что нам там делать?".

— Белорусы вообще хорошо осведомлены о происходящем в Украине? Обходными интернет-навыками вроде VPN и Телеграм-каналов владеют?

— Мы с этим столкнулись еще в 2020-21 годах, поэтому практически каждый белорус знает, что такое VPN и телеграм-каналы; как обходить все искусственные препятствия. В этом у нас гораздо больше подготовки, чем у русских; этим мы овладели. Это видно по тому, как формируется отношение к войне, как работают телеграм-каналы и какое отношение в обществе сформировалось к госпропаганде. Ведь даже если сравнить пропагандистов России и Беларуси, то на фоне известных российских геббельсов вроде Соловьева и Киселева, их белорусские коллеги настолько гротескны…

— Совершенно верно; недаром у нас в Украине даже не интересующиеся политиков хипстеры шлют друг другу ссылки видео вашего Азаренка как пример абсолютно сюрреалистической госпропаганды внутри махровой антиутопии.

— Вот вам пример доведенной до абсурда пропаганды, рассчитанной на 5-10 % людей. Причем они сами себя накручивают—в то время, как дальнейшего распространения эта пропаганда не получает.

— У нас публикуют данные о том, что значительная часть белорусской армии с Украиной воевать не желает, и что гражданское население различными способами будет саботировать эту войну. В какой мере эта информация реалистична? Не хотелось бы все-таки питать себя иллюзиями.

— Ну, это не иллюзия, судя не знаю ни одной социальной группы, в которой была бы поддержка таким действиям Лукашенко по тому, что делается на железной дороге; судя по тому, как поступает информация. Я. Ну, смотрите, только началась война—десятки тысяч людей сорвались из Беларуси. Айтишники, молодые ребята правдами и неправдами разъехались—кто в Узбекистан, кто в Армению, Грузию, Турцию, Польшу—только чтобы подальше от войны! Тут важно еще и то, что, судя по радиоперехватам с этой войны, белорусские родители очень отличаются от российских. Эти перехваты— просто ужас! А у нас за своих сыновей, за то, чтобы была жизнь—борются! Плюс опять-таки, люди научены опытом 2020-2021 года, когда десятки тысяч людей были репрессированы, и сложилась практика взаимоподдержки…

Поэтому саботаж будет. Об этом можно судить по обращению как одного из ВДВ—шников, так и других знаковых персон. Каждый делает все, чтобы донести до белорусов правду о том, что происходит в Украине. И белорусы видят эти жуткие кадры разрушения Мариуполя, Харькова, Николаева, Чернигова…В Чернигове в свое время побывал, наверное, каждый белорус.

Поэтому когда ужас ситуации до людей доходит, они говорят: "Боже мой, это как?!". И вот поскольку в белорусах нет российской зомбированности; поскольку уровня орков они еще не достигли; да и настрой против войны в белорусах сидит настолько глубоко, что это просто несовместимо с их генофондом— вот с учетом всего этого, даже если теоретически допустить, что белорусские войска в Украину все-таки войдут, это еще больше сплотит людей против режима Лукашенко, но никак не позволит ему какие-то свои тактические задачи осуществить.

— Нардеп Егор Чернев изложил свои предложения относительно того, как следует действовать Украине в случае вступления Беларуси в войну. Какие из его предложений вам представляются дельными, а какие нуждаются в коррекции?

— Ну, во-первых, украинская Отечественная война за освобождение своей земли — это война Украины на украинской земле. Тут задач стоит еще очень много—включая освобождение Крыма и оккупированных территорий Донбасса. И это абсолютно моральная, честна позиция, которую поддержит весь мир. А вот любые попытки использовать вооруженные силы за пределами—меняют формат. Вот если это будет мировая отечественная война против тоталитаризма — вот тогда коалиция Украины, Польши, Германии, Италии, Америки, Австралии, там вступают в пределы Беларуси и России—и наконец-то заключает там мир. Проходит что-то вроде Потсдамской конференции; мы обсуждаем недопущение тоталитаризма в этой части мира—и все. Это один формат.

— А другой?

— Любые бои на территории Беларуси—это уже совершенно другой формат. И вот здесь, я думаю, было бы рассмотреть вариант, когда бы сами белорусы прозрели, поняли, что происходит— и в режиме внутренних отношений решили бы этот вопрос. Вот, белорусские батальоны уже воюют здесь, защищают Украину от российского врага—вот на основании этого и можно создавать какие-то структуры, которые могли бы потом иметь какие-то влияние на территории страны. Это очень важно, потому что победа Украины означает радикальное увеличение шансов Беларуси на освобождение и демократизацию. Но делать это при помощи украинских сил — означает менять формат вот этой отечественной войны Украины. И делать это без коалиции со стороны европейских государств я бы не рекомендовал.

—Вернемся к положению дел внутри Беларуси. Ярослав, вы находитесь в Киеве, но, я полагаю, посредством Интернета много общаетесь с соотечественниками. Как изменилась жизнь внутри Беларуси с началом российско-украинской войны?

— Вы знаете, в течение последних двух лет были санкции в отношении режима Лукашенко. Режим лютовал: 1100 политзаключенных, 300-350 тысяч иммигрантов…А то, что сегодня Беларусь стала еще и частью "пакта агрессора", — это, конечно, повлияло и на состояние белорусской экономики и социалки. Потому что сегодня, по сути дела, белорусский рубль стал поистине деревянным. Прекращены многие экономические связи и отношения, на которые рассчитывал Лукашенко. Непонятно, как экспортировать калийные удобрения, чем заменить украинский рынок, как быть с нефтепродуктами в Евросоюз. Он полагал, что будет и дальше осуществлять свой "схематоз", а Запад постепенно все забудет.

— Не вышло?

— Нет. Сегодня горизонт планирования бизнеса — две недели-месяц. Никто не знает, что будет. Зарплаты резко упали, сбережения находятся под вопросом. Если сначала курс белорусского рубля в конце 2021г. был BYN2.54/$1, то теперь — BYN3.3/$1. Да и то это курс не рыночный, а "ручной". Устанавливают его руки распорядителей чужого (Лукашенко и его чиновники).

Происходит отток частного капитала. Инвесторы воротят носом. Многие инвестиционные проекты заморожены и ушли в глубокий минус. Недвижимость по-настоящему недвижима. На наших глазах рассыпается IT-сектор. До конца 2022 года он может потерять до 70% всего человеческого капитала, который был до начала 2021г.

Белорусский режим перевёл госпредприятия в режим полного госплана. А весь госсектор в стране формирует более 75% ВВП. Не хватает ресурсов и оборотного капитала. Сорваны логистические цепочки. Не проходят платежи. Цены, курс BYN-рубля – полная неопределённость. И это, конечно, создает нервозность.

Сами руководители понимают, что наступает очень серьезный кризис. Такого не было начала 90-х. Люди это чувствуют, поэтому режим военного коммунизма, усиленный агрессией России в Украину, резко сужает поле маневра для Лукашенко. Он не понимает, за счёт чего будет поддерживать на плаву огромный госсектор. Даже в "Беларуськалии", самом крупном поставщике валюты в страну, начали брать кредиты на выплату зарплаты. Крупные промышленные заводы переходят в режим неполного рабочего дня. Складские запасы растут. Банки нервничают. Плохие кредиты вот-вот начнут рвать их балансы.

Видите ли, диктатура Лукашенко без российской военной агрессии была такая, какая была. Она была опасна только для белорусов. Сегодня же российская агрессия и вовлечение в неё Беларуси лишают белорусского правителя хоть какой-то перспективы на будущее. Мертвец в лице Путина тянет за собой в могилу диктатуру Лукашенко. Лукашенко же делает всё, чтобы, если не спастись самому, то по меньшей мере, спасти свою семью. Пинг-понг в обещалки-хотелки-грозилки между Кремлём и Лукашенко продолжается. Ставки в этой игре – не только жизни правителей, но и существование стран.

Евгений Кузьменко, "Цензор.НЕТ"