"Вставай, вставай!": Чоловік з олією напав на мавзолей Леніна

Страна некрофилов.

НаРозсцея дурдом🤣

21 век, космические корабли бороздят космос, американцы передают фотоснимки Марса. В это время в одной стране, не будем называть название, посреди главной площади лежит мумия, которой покланяются аборигены - россияне. Потешно смотреть на это все. С другой стороны в этой стране нет никаких достижений, низкий уровень жизни, большая часть населения не знает, что такое водопровод, канализация, горячая вода, а так хочется чем-то гордиться. Вот и они покланяются мумии.

Нашёлся на усарусии таки один учёный, который решил мумию оживить и того не пустили . Зря не пустили . А может получилось бы.

Опытный пацак точно знает,что не подмажешь - не поедешь.

Так,шо он хотел,посмотреть,як вождь встанет и на масле подскользнётся?

Ага, нашёл вышеупомянутый рассказец... 2005 год напейсания...
https://www.litmir.me/br/?b=77051 Михаил Харитонов. ЛЁД

Хороший коммунист - мёртвый коммунист.
(Популярный лозунг времён холодной войны)
Россию надо подморозить.
(Константин Леонтьев)


2010 год. Москва. Бункер 00А154. Помещение А. "Саркофаг".
Сначала не было ничего - только ужас, ужас и холод. Когда ужас становился нестерпимым, он проваливался куда-то вниз, в белесый туман, туда, где нет ничего, и где - он знал это - и его самого не станет. Но пустота лопалась, и он снова оказывался в самом центре засасывающего ужаса, чтобы снова провалиться в ничто. Потом что-то изменилось. Что-то горячее поползло вверх - он не понимал, что и куда, но именно вверх. Ужас стал нестерпимым, он отчаянно цеплялся за небытие, но горячее упрямо поднималось, и неожиданно он почувствовал боль - сначала еле заметную, а потом она заполнила его целиком. Боль сжимала, давила, вминала его в какой-то страшный колодец, у которого не было верха, только низ, низ, и который становилась всё теснее, теснее, теснее, но откуда-то снизу его тянули за нить, приковывающую его к чему-то на самом дне колодца. Он знал, что достаточно порвать эту нить, и он станет свободен, но не мог: стены давили уже со всех сторон, как внутри сжимающегося кулака. И наконец этот кулак сжался - так, что внутри него что-то разорвалось и лопнуло, потом еще раз и еще раз, и он понял, что всё ещё жив.
Жив. Вокруг темно и тихо. Боль тоже ушла - хотя какой-то отдаленной частью сознания, всё еще находящейся там, в пустоте, он понимал, что на самом-то деле каждая жилка в его теле буквально разрывается на части.
- Ууу? - попытался он заговорить, но не услышал своего голоса. Однако в затылке что-то загудело, и ему почудилось какое-то неразборчивое бормотание где-то далеко-далеко. Бормотание приближалось, удалялось, и, наконец, перешло в ровное гудение, сквозь которое пробивался человеческий голос. Человек говорил по-русски, медленно, внятно, повторяя одно и то же. В памяти зашевелились какие-то слова. Кончить. Прекратить. Перестать.
- Прекратить, - хотел сказать он, но запнулся на первом слоге.
Что-то изменилось. Гудение стало ближе, и он, наконец, смог разобрать, что ему говорят.
В памяти, наконец, прояснилось. Он жив, и, значит, дело очень плохо. Либо его захватили враги, либо... либо еще хуже. Нет.
- Союз?
Это слово он, кажется, выговорил.
- Товарищ Сталин, Советского Союза больше нет, - ответил бесплотный голос, но он понял, что уже всё знает.
2010 год. Москва. Бункер 00А154, территория комплекса.
- Как ви меня нашли?
Сталин был всё еще очень плох. Несколько раз Богданов пытался прокачивать ему эритроцитную массу, чтобы поднять гемоглобин, но отмороженный организм не принимал чужую кровь. Впрочем, Богданов не знал, как ведут себя отморозки после стольких лет глубокого льда. Этого не знал вообще никто.
- Архив прадеда. Там были бумаги...
- Понятно. А пачему ви решили мэня отморозыть?
Вместо ответа правнук основателя Института Переливания Крови развел руками.
- Панимаю. Било интэрэсно, да?
- Давайте откровенно, товарищ Сталин. Я вообще-то симпатизирую коммунистическим убеждениям. Но вы же сами видите: идея оказалась ложной. Красивой, но ложной. Она довела страну до краха. До того страшного и стыдного состояния, в котором она находится сейчас. Но вы, кажется, откуда-то знаете...
- Да. Я бил мёртвим, но мёртвие - очэн информированные люди.
- Об этом, пожалуйста, поподробнее...
- Это трудно рассказать, нэ хочу, - поморщился Сталин. - Так в чем же ви обвиняете мэня?
- Нет, я всё понимаю. Многое было сделано не так, как вы хотели, а так, как требовала ситуация. Но... эти убийства? Тридцать седьмой год...
Сталин дернул щекой.
- Какие убийства? Ви имеете в виду пэрвую массовую заморозку?
Богданов резко обернулся.
- Так вы... не единственный?
- Я послэдний, кого положили в глубокий лёд. Я распорядился, чтобы мэня разбудили, только если Союзу будэт угрожать опасность...
- Да, я догадывался. Но что вы можете сделать? Один?
- Пачэму один? - старик в кресле криво усмехнулся. - У мэня есть товарищи. Харошие, провэрэнные люди. Их много. В разных мэстах.
- Товарищ... товарищ Сталин. Я должен вам сказать, что...
- Что ви этого нэ хотите. А скажитэ, господын Богданов, я вас спрашывал о том, чэго ви хотите и чего ви нэ хотите?
- Поймите своё положение, - поморщился Богданов. - Вы привыкли к власти. И вам кажется, что она у вас есть. Так вот, осознайте, что ее у вас нет. Вы не можете мне приказывать. Вообще-то, вы никто. Вы один. И вы останетесь единственным, кого...
Что-то загромыхало под дверью.
- Заходитэ, товарищ Ворошилов, - улыбнулся Сталин. - Заходитэ, у нас тут интэрэсная бэсэда.
. . . . . . . . . . . . .
- Ви приняли правильное рэшэние, господин Богданов, - заметил Сталин. - И ви будете работать на нас ни за страх, а за совест.
Богданов промолчал.
- Ви еще чем-то интэрэсуетэсь, господин Богданов? - опять спросил Сталин, чуть наклонив голову.
- Уже не очень интересуюсь. Просто хочу знать, кто запустил автоматику разморозки этих ваших проклятых могильников.
- У Саветской власти нэт сэкрэтов от трудящихся. Ну развэ что очэнь нэмного, - старик переложил трубку в левую руку. - А это савсэм малэнький сэкрэт. Товарищ Павел Флорэнский - очень, очень талантливый человэк. Он изобрел электроинтегратор. Ви называете это кампью... терь (тут Сталин запнулся). - Канечно, это бил очэнь простой кампьютерь. Но он работает. Есть мнэние, что товарища Флорэнского надо отмэтить. А ви как считаете, товарищ Ягода?
2010 год. Соловки. Подземный комплекс А404 "Интеллигенция", сектр "Евразийцы".
- Как вы себя чувствуете, Георгий Семенович?
- Хе-хе... Отвечу вам по-русски, Виталий Германович - как говно в проруби. Отвратительно. Но это, так сказать, телесным составом. Хе-хе... что касается душевного моего состояния...
- Понимаю.
- Ничего-то вы не понимаете, Виталий Германович! Вы, так сказать, офицер, белая кость, для вас идея важнее жизни. А я вот всегда интересовался вопросами жизни... Помнится, выпустил одну брошюрку... ну да я же вам рассказывал, еще тогда, в апреле семнадцатого. Хе-хе... Однако, никак не могу согреться. Знобит...
- Меня тоже знобит. Это пройдет.
- Ледок, ледок-то не пройдёт... это вы, батенька, обманывать себя изволите. Через этакую штуку пройти без ободранных бочков затруднительно...
- Все-таки это не настоящая смерть.
- Ничего-то вы, батенька, не поняли. Куда уж настоящее... А, вот и он. Здравствуйте, здравствуйте, драгоценнейший Евгений Степанович! С воскресеньицем вас! Так сказать, смертью смерть поправ...
- Давайте не будем кощунствовать хотя бы сейчас, Георгий Семенович. Вы знаете, мне это никогда не нравилось.
- Давайте не фарисействовать, Евгений Степанович! Я, кажется, не давал никакого повода...
- Ну вот, опять началось. Вы и на том свете лаяться будете?
- Так мы уже на нем побывали, дражайший...
- Давайте не будем профанировать то, что профанировать нельзя. С догматической точки зрения мы не были мертвы. Наши души находились подле тел и воспринимали реальность, хотя и пассивно. Это не более чем глубокий сон. Мы не Лазари, Георгий Семенович, и не надо смешивать рукотворное и нерукотворное. Именно здесь, именно сейчас, именно нам, как никогда, необходимо трезвое, я подчеркиваю, трезвое восприятие реальности такой, какая она есть, а не останавливаться на субъективных переживаниях, каковы бы они не были...
- Господа-товарищи! Эй! Есть врачи?
- Я врач. Что случилось?
- Кажется, перелом.
- Да, кости у нас у всех хрупкие. Иду-иду. Господа, отложим этот спор. Моя принципиальная позиция, впрочем, ясна.
- Врачи есть, спрашиваю?
- Иду, иду.
2010 год. Колыма. Подземный комплекс 9-Щ453.
- Товарищ полковник! - молоденький лейтенант чуть не плакал. - Каждый второй...
- Что ещё? В чем дело?
- То же самое, товарищ полковник!
- Они хоть живы?
- Живы, товарищ полковник... но... эта... ни соображают ни хера. Глаза стеклянные, во...
- Остановить разморозку сектора. Чернова ко мне.
- Есть! - лейтенант с синим лицом, в полуистлевшей форме, лихо козырнул и побежал по коридору.
Полковник склонился над картой комплекса и обвел красным карандашом еще один сектор.
Снизу донёсся дикий крик - это орал какой-то бедняга, - наверное, из восточного сектора. Полковник поморщился: раствора на всех не хватало, так что люди иногда просто сходили с ума от боли в отмороженных мышцах.
За железной дверью забухали сапоги.
- Товарищ полковник! Старший лейтенант Чернов по вашему приказанию прибыл!
- Вольно, лейтенант. Доложите обстановку.
- Разморозка личного состава лагеря идет по плану. По невыясненным причинам возникли трудности с восточными секторами. Много мертвых, еще больше полуотмороженных. Работы остановлены до вашего распоряжения.
- Вы их видели?
- Так точно, товарищ полковник.
- Давайте без формальностей. Как они?
- Если без формальностей, то *****, товарищ полковник, - молодцеватый Чернов, уже неделю как живой и потому похожий на человека, позволил себе едва заметно усмехнуться в усы. - Ну дурачки, одним словом. И глаза такие... знаете...
- Знаю. Скажи главное: они приказы понимают?
- Да, приказы выполняют. Рявкнешь по-нашему, они на раз всё делают, как на маневрах.
- Оружие держать в руках могут?
- Не зна... так точно, товарищ полковник. Легкое стрелковое оружие могут.
- В таком случае продолжить разморозку сектора.
- Но...
- Никаких но. В стране сам знаешь что творится. Контрреволюция. Нам понадобится каждый штык, к

От чЛенена там почти ничего не осталось, не удивлюсь если окажется, что это херня из сексшопа, а не труп сифилитика🤣

православний чудотворець з пляшкою елея намагався оживити чудовисько- скрєпно на всю голову.

Ленин не пострадал ?
Может он уже того в Швейцарию уже ..... допивать свой монастырский в музеи Берна.

Мудило в спортивних штанцях. А я тєбє говоріл, што когда-нібудь етот дєнь настанєт, ето будєт, а ти нє вєріла.
Люда. Якщо б знать, можно було б на тачці под'єхать. Я їбала, його так тащіть!

Входять три мудила, вони несуть мудила в блєстящему пальті, вмурованого в масло.

А ще був колись такий анекдот :

Приходить якось Члєнін увечері в опочивальню до Крупської, лягли разом в ложе, Надя розслабитися а у Вовочкі крітічєскєї дні.. Надя здуру подумала, що вождь у Клари восьме березня знов святкував і почала його сварити... Але вождь світового пролетаріату як завжди не оплошал і каже до неї - " Надечка. Давай, запевай - Вставай, проклятьем заклеменний ..."

😃😃😃

Жінка (до продавця). Арон, збирайся додому, сьогодні я тобі на вечерю гарненько засмажу шматочок масла. (Помічає труп мудила, який перший приніс звістку про масло). Арон, хто це?
Арон. Він помер. Дай йому трохи масла, він його любив.

Вот ещё короткий тематический рассказец:
https://www.litmir.me/br/?b=22871 Андрей Лазарчук. Мумия

Рецензия (осторожно, спойлеры!)

"Мумия" Лазарчука - короткий, оставляющий ощущение удара под вздох, рассказ. Мир, который практически копия нашего, чуть более насыщенный магией, разве что (на первый взгляд - суевериями). Совок конца восьмидесятых, каким мы его помним. Детям в школе объявляют, что завтра вместо занятий они пойдут в театр. Когда мальчик Руська говорит об этом перед сном маме, она впадает в тихую панику: почему не сказал заранее, договорилась бы со знакомым врачом о справке на этот день. Утром на мальчишку надет колючий свитер-самовяз со ввязанным, сплетенным косичкой волосом, а для отвода глаз на шею - веревочка с семью хитрыми узелками: станут отбирать - отдай и скажи на дороге нашел, напутствует мама. Вместо театра детей везут в Кремль. Царь-пушка, царь-колокол, грановитая палата, встреча с Ильичом (да, он живой тут, шепотом дети пересказывают страшилку о том, как после смерти вождя пришел колдун, похожий на кошачьего бога и предложил скорбящим соратникам оживить. Но говорить об этом вслух смертельно опасно). Перед визитом к вождю детей просят сдать магические предметы и обереги, кучка набирается изрядная, журят классную руководительницу за суеверия в отдельно взятом коллективе. Руська веревочку не сдает и при контрольном осмотре, который производят горбун с маленькой сморщенной обезьянкой на плече, переживает приступ панической атаки. Однако, отобранная веревочка выполнила свою задачу - отвести глаза проверяющих от подлинного материнского оберега. Дети входят к Ленину в кабинет, он говорит с ними, хитро улыбаясь, угощает конфетами, после чего их ведут обедать (за счет заведения). Кого-то несут, ослабели как-то все. Руська слышит краем уха: покушал, сердешный, вон от сарделек одни шкурки остались. Потом всем дают освобождение от учебы еще на день, Руська болеет, но выздоравливает, его подруга возвращается только через неделю, а друг, которому не повезло попасть в благословенное место дважды за год (переведен из другой школы) не возвращается никогда.

Разговор с товарищем чучелом
©️ Орлуша
Грудой дел, суматохой явлений
День отошел, морозец всё злей,
На мавзолее написано: «Ленин»,
Это же Ленина мавзолей.
На стены свечка кидает тени,
Морщина мысли видна на лбу,
Двое в комнате. Я и Ленин,
Лежит, как царевна, в хрустальном гробу.

Я здесь люблю бывать, если честно.
Пока не прервалася жизни нить,
Смотрю: на двоих-то тут хватит места?
Или придётся его хоронить?

Ленин, ведь ты же не будешь злиться?
Я тебе, тёзка, прямо скажу:
Своё отлежал, и - пора делиться,
Дай, я тут лет сто теперь полежу!
Я - против каменных истуканов,
Но вечный покой - для седых пирамид.
Тебя не даёт хоронить Зюганов,
Меня здесь положат «Газпром» и МИД.
А ты бы землёй наконец укрылся,
В Симбирск могли бы перевезти…

Ой, что это?!! Глаз слегка приоткрылся!
Я лишнего ляпнул? Ильич, прости!
Усов щетинка пошевелилась,
Картавый голос сказал «Пгивет!
Сдвигай уже кгышечку, сделай милость,
Устал лежать, прямо мочи нет!»

И вот перед нами Красная площадь,
Идём без охраны, пугая людей,
Шагаем под руку - я и мощи,
Согретые светом своих идей.
Прохожие селфи снимать пытаются,
Весело дразнятся шутники,
Тут с грозными мордами появляются
Сталин и наши же двойники!
Они орут: «Вот-те-нахрен-нате!
Сейчас мы вас будем здесь убивать!
Мы тут ментам ежедневно платим,
А вы - конкуренцию создавать?»
Ему - порвали пиджак и галстук,
Мне - сказали, что «не похож»,
Против разгула жлобства и хамства
Не помогли ни дзюдо, ни ЗОЖ.

Товарищ Ленин, я вам докладываю:
Народ озлоблен, но я - не при чём,
Кругом полно либеральных гадов,
Кто с палкой при этом, кто с кирпичом.
Нету им ни числа, ни клички,
Яд клеветы стекает по жалу,
Кому-то не нравится обналичка,
И вывоз нажитого капитала.

Он удивился: «Скажи, Володя,
Не зря же текли истории воды?
Вот, для примера, возьмём заводы -
Они же теперь у народа, вроде?»

Народ, Ильич, - аморфная масса,
Народ к демократии - не готов,
Этих подпустишь к денежной кассе, -
Ищи-свищи их потом, скотов!
Конечно, кой-кого допускаем
К распределенью народных благ,
Но есть же такие, как Улюкаев,
Перерожденец и скрытый враг!

Тут Ленина от возмущенья вспучило,
Из дырки на пузе лезет солома.
Он же не знал, что он - просто чучело,
И не ожидал такого облома.
Он к мавзолею печально топает
Плетёт про советскую власть фигню,
А я говорю: «Ничего, заштопают,
И свежего ботокса подгоню!»

В гроб улёгся, закрыл глазишки,
На ключ хрусталя закрывая броню,
Я ещё раз раскинул умишком,
И понял: точно похороню!

Грудой дел, суматохой явлений
День отошёл, как от власти знать,
А на фасаде со словом «Ленин»
Три буквы всего предстоит менять.

Повесть Владимира Сорокина https://www.srkn.ru/texts/avaron.shtml "Аварон" ещё вспомнилась... вот этот фрагмент:

Впереди показался свет, обозначился проход. Петя вошел в него, поднялся по восьми гранитным ступеням и с трудом понял, что он находится в Мавзолее Ленина.
Сдержанный свет растекался по каменному залу. В стеклянном гробу необычной формы лежал Ленин. В Мавзолее стояла глухая тишина.
За свои 13 лет Петя четырежды побывал здесь. Первый раз - с родителями в три года, когда отца наградили вторым орденом, потом с бабушкой и Тингой, затем со своим классом, сразу после вступления в пионеры, и последний раз - с отцом, перед его выступлением на съезде партии.
Каждый раз Петя чувствовал в Мавзолее что-то грозно-неповторимое, что заставляло думать о непонятном. Входя в Мавзолей, он всегда сильно волновался и искал опоры в сопровождающих. Выходя, он сразу все забывал и, лишь придя домой, вспоминал что-то из увиденного. Лучше всего он помнил цвет лабрадора, которым были отделаны стены. Самого Ленина он почти не помнил.
Сейчас Петя не испытывал прежних чувств. Ему было внимательно тоскливо, и он не понимал, зачем он с цепью на шее пришел сюда.
Желтолицый Ленин в черном костюме вызывал правильную скуку, она нарастала, как стена. Пете впервые за весь невероятный вечер стало очень скучно и одиноко. Он понял, что Аварон ему по-отцовски ошибается, прижал пустоту к груди и сделал три шага вперед. Цепь натянулась, ошейник сдавил горло.
- Пройдет... - прохрипел Петя, и слезы потекли по его щекам.
Уперевшись ногами в скользкий пол, он зло-печально потянулся вперед, но цепь не пускала. Рыдая, Петя рванулся из последних сил. Цепь натянулась и напряглась, как штанга, в голове у Пети прощающе лопнуло красное яйцо, каменный зал изогнулся сферой, стеклянный гроб сжался в равностороннюю пирамиду, засветился мягким фиолетовым светом.
Петя ощутил знакомое по церкви ничто в руках, - обрезки молитвы Фроловича появились, он держал их. Но если тогда, свежесрезанные, они были оливковыми, с розоватыми пятнами, то теперь все четыре куска стали бледно-розовыми, с сеткой бордовых прожилок.
Сфера, сомкнувшаяся вокруг Пети, тончайше завибрировала и издала ровный, приятный, завораживающий и плавно нарастающий звон. Ему ни в чем не было препятствий, он легко прошел сквозь плоть Пети и зазвенел в костях. И кости по-домашнему зазвенели в ответ, и уютный звон этот сочно потряс Петю.
Звук стягивался к пирамиде. Внутри нее сдвинулось что-то, шевельнулось спящее и могучее, и из боковой грани стал плавно вытягиваться фиолетовый Червь.
Он был прекрасен, силен и мудр. Он был старше воздуха, раздвигаемого его божественным телом. Фиолетовые кольца его текли, как тысячелетия, изменчивые узоры покрывали их. Звон сферы объял Червя, словно коконом, и перетек в неземной хорал. Сонм невидимых существ запел в такт движению Червя. И песнь эта рассекала все сущее на Земле.
А Червь все выходил и выходил из пирамиды, и выходу этому не было конца.
Когда же фиолетовые кольца его заполнили все пространство сферы, Червь повел своим прекрасным лицом, ища, и обратил взор на Петю.
И Петя содрогнулся в восторге и замер. Ноги его подкосились, он опустился на колени. Червь приблизился к нему, и Петино сердце раскрылось ему навстречу. И Петя, трепеща, протянул Червю четыре куска.
Прелестный рот Червя открылся, и Червь всосал в себя первый кусок.
И кусок заскользил по телу Червя. И вспыхнул багровым. И дал Червю Новую Энергию Преодоления. И оживил кольца Червя Новым Движением.
И всосал Червь второй кусок.
И рассыпался кусок на мириады пламенных искр во чреве Червя. И пробежали искры по становому хребту Червя. И загорелся хребет Червя Новым Огнем Соответствия.
И третий кусок вошел в рот Червя. И источился во чреве Червя Влагой Вечных Пределов. И утолил Старую Жажду Червя.
А четвертый кусок, едва коснулся губ Червя, исчез сразу. И проглотил Червь Пустоту Пустот. И вошла она в тело Червя. И наполнила тело Великим Покоем Отсутствия.
И удовлетворился Червь. И просиял лик Червя. И потекли бесконечные кольца его в обратном движении.
Червь стал входить в грань пирамиды.
И всем своим существом осознал Петя, что никогда больше не дано ему будет зреть Червя. И, возрыдав, рванулся он к Червю. Но цепь держала его.
А Червь плавно исчезал в сияющей пирамиде, и прекрасный лик его светился сытым светом.
И закричал Петя, и протянул руки к Червю. Но тот исчез в пирамиде, и стала она гаснуть.
Синий треск раздался в Петиной голове. Петя упал и лишился чувств.
Придя в себя, он поднял голову.
Он лежал в Мавзолее на холодном гранитном полу. Стеклянный гроб с Лениным стоял на своем месте.

Незрозуміла аналогія з одним з романів Булгакова.

Поливая такого Дракулу надо кричать "Изыди".

"Вставай, вставай!"...
...

***
- а давайте вызовем мумию Ленина
- хороший тамада и конкурсы интересные