Российский зэк, осужденный на 28 лет, записался в "Вагнер" и сдался в плен в Украине, - интервью

Российские оккупанты агитируют заключенных воевать против Украины в обмен на амнистию. Евгений Нужин с 1999 года сидел за убийство в России. В июле-августе в колонию на личном вертолете прилетал Пригожин, агитировал подписывать контракт с ЧВК "Вагнер" и воевать против Украины в обмен на амнистию. Таких добровольцев нашлось 92, из них сформировали штурмовые группы. Об этом идет речь в интервью с российским зэком.

- Скажите, пожалуйста, как вас зовут и откуда вы?

- Нужин Евгений Анатольевич. Нижегородская область, город Перевоз, ул.Кирова, дом 4.

- Расскажите, пожалуйста, вашу историю. Я так понимаю, вы были в местах лишения свободы.

- Да.

- Расскажите, пожалуйста, как так оказалось, что вы попали в эти места и затем оказались в российской армии?

- 99-год, сами, наверное, помните, в России – бандитизм и т.д. и т.п. Получилась заварушка, где мне пришлось стрелять. Одного убил, а другого ранил. Ну и дали мне тогда. У нас же вышел как… этот Уголовный кодекс поменяли. Раньше до 15 было. И дали 24 года лишения свободы. Пока сидел. Мне еще 4 года добавили. Там неудачный побег был на особом режиме. 4 года на особом режиме на Северном Урале в трех лагерях сидел. Потом… вышли поправки. Я первоход, первый раз сижу. Заменили по правкам особый режим на строгий. В результате чего меня привезли сидеть в ФКАУ ИК3 по Рязанской области. Это бывшие сотрудники МВД там сидят. Там сидел какое-то время. В принципе только на 3 года меня вывозили на крытку во Владимир. Потом опять привезли. И вот в июле, по-моему, приземлился вертолет около лагеря. Нас всех согнали… как это называется-то? На плац. И как потом выяснилось, Пригожин, герой России, что ли у него орден на груди был. Стали набирать… как это называется? Вот сюда, на Украину.

- Я правильно понимаю, на вертолете прилетел Пригожин?

- Да-да.

- И непосредственно сам?

- Сам, сам.

- Агитировал за то, чтобы вы участвовали в войне?

- Совершенно, верно.

- А что? Какие доводы он приводил? Почему вы должны это делать?

- Он всем обещал помилование. Сейчас зарплата там 100 тысяч. Если тебя убивают, 5 миллионов, что ли, семье.

- Он объяснял, зачем нужно ехать туда? Кроме того, что помилование, зачем?

- Родина в опасности и т.д. и т.п. Ну вот, прошло где-то месяц, может, больше. Он опять прилетел.

- Первый раз он прилетел, было сколько-то людей, которые согласились на это?

- 92 человека.

- 92 человека сказали: да, мы едем?

- Да. А потом он прилетел, как он объяснял, министерство обороны хотело нас к себе, а те чего-то отстояли свое. Вот тогда я узнал, какой-то Вагнер. Правильно, по-моему, говорю, Вагнер, да?

- Угу.

- И вот так мы оказались у Пригожина. 15, нет 25 августа нас вывезли оттуда. 92 человека.

- То есть во второй партии, я правильно понимаю?

- Нет. Они начали давно. Я за наш лагерь говорю.

- Именно за ваш?

- В первую партию наш лагерь вывезли. В Дягилево, на аэродром, там на самолет. Под Ростовом там аэродром какой-то, на М как-то называется, не знаю, уже не помню. Там на вертолет – в Луганскую область или как она там называется?

- То есть вы попали в ЧВК "Вагнер", правильно понимаю?

- Получается, да.

- У вас это батальон был какой-то или взвод, что это было?

- Я скажу так. Вначале нас распределили, мы там 7 дней были, до 2 числа. А на седьмой - штурмовой отряд.

- Какая задача, вам объясняли, штурмовых отрядов?

- Если честно, даже не знаю, как объяснить. Ну как – для себя я понял, пушечное мясо. Чего-то не выполняешь, чего-то не то делаешь, обнуляют. Расстреливают. Это так у них называется, обнуление. 2 октября нас привезли на позиции.

- Октября или сентября?

- Сентября. Нас привезли… не на позиции, а какой-то частный сектор. Я не знаю, может, поселок какой-то, может, городского типа – не знаю. Ночью 17 человек отобрали выносить трупы, кто погиб там. Меня записали туда. И это мы где-то часов в 8-9 приехали, наверное. Темно уже было. Нас в дом загнали, по комнатам распределили. 4 числа подогнали пикап или как он называется? Всех посадили и по лесополосе проселочными дорогами привезли. И вдоль посадки старший группы, он не зэк. Не из зэков старший группы. Через посадки нас вел на позиции. Перешли шоссейную дорогу и опять же через посадку дальше. И вот там 4 числа я сдался в плен. Без оружия, без всего.

- А куда ваша группа делась, с которой вы выдвигались?

- Половина вернулась, половина там оставалась.

- Это был какой-то КСП, правильно? Что это было?

- Это лесополоса и позиции там. Наша позиция выше украинцев позиции. Мы ночью, нас человека 3, собрали опять трупы выносить, искать. И… короче, в эту ночь я уже решил, все. Сдаться.

- Давайте вернемся к тому моменту, когда вы были еще на территории России. Был ли у вас какой-то КМБ, курс молодого бойца?

- Это под Луганском было.

- Это под Луганском.

- 7дней.

- Что в эти 7 дней там происходило?

- Обращение с оружием. Заряжание, заряжение, один раз на полигон вывезли пострелять. В принципе больше ничего и не было.

- А оснащение? Каски, бронежилеты.

- Это на второй день, да. Каски привезли. Бронежилеты, эти, как…

- Наколенники?

- Да. Автомат выдали. Но без патронов. Они у нас были, но без патронов. Единственный раз их у нас забрали, когда туда Пригожин приезжал. У нас все оружие забрали, в одной комнате сложили и когда он приехал. Это я его третий раз уже видел. Когда он уехал, нам их опять выдали.

- А что он рассказывал, что говорил? Или вы просто его визуально наблюдали?

- Он пришел, собрал и кто, кому чего там, кто чем не доволен и так далее. У кого-то форма не та, не по размеру, у кого-то обувь – чего-то так. Он там, как я понял, с инспекцией что ли ездил. Он, видно, не только к нам приезжал. Потому что мы должны были в этот день заниматься, а нам не дали заниматься. Ждали его. Но он приехал только на другой день.

- Давайте вернемся к тому моменту, когда вы решили сдаться. Я просто не совсем понимаю. У вас была какая-то группа, которую собрали, погрузили на машины и вы поехали за телами погибших российских военных, правильно, собирать, или как это было?

- Машина до позиции никогда не доходила. Было место, куда она подходила, выгружала.

- До точки эвакуации какой-то определенной?

- Да. В эту точку приносили раненых, трупы. Отсюда она их забирала. Ну там продукты забирали потом, БК и на позиции.

- То есть вы доехали до точки, где вы выгрузились, правильно я понимаю?

- Да.

- И дальше вы пошли?

- Пешком. Через лес, лесополосу. Вдоль шоссейной дороги. И до позиции.

- А сколько вас человек было?

- Тогда 17.

- А как так получилось, что вы решили сдаться, а остальные16 человек? Куда они делись?

- Я решил сдаться еще давно.

- Нет, вы не поняли, я не про ваше решение.

- Эвакуация, кто трехсотых выносил и так далее, к тому уже на второй день уже не 17 человек, может 8-9, может, 10

- То есть была какая-то суматоха, в которой вы решили.

- Да, да. Потом днем обстрел, мы отсиживались в этих, как их? Яма не яма, блиндажи. А в ночь выползали в лесополосу, искали убитых. Своих.

- А в этих блиндажах-ямах находились российские военные именно?

- Нет.

- Нет. Только это были ваши позиции?

- Да. Я там военных за двое суток вообще не видел.

- В какой момент вы все-таки приняли решение, что будете сдаваться и почему?

- Это еще, когда в лагере сидел, все началось, я телевизор смотрел, у меня там телефон вообще был. И тут я смотрел, вот здесь есть русский легион, они призыв давали, чтобы люди приезжали. А потом, когда эта заваруха началась, блин, я уже для себя решил, что когда приезду, по-любому сдаться и постараюсь туда попасть. Я вам скажу так. Попав сюда в плен, то, что по телевизору показывали, с Украины и так далее, ну и пропаганда в интернете, в последнее время, ютуб их блокировать стал, больше украинского выходило, если хочешь правду знать, лучше на украинское выходить и слушать. Потому что там более правда была. И попав сюда, я не увидел то, что по телевидению, по нашему, говорят. Я увидел нормальных людей. Сидя здесь, я почти полураздетый был – вот мне нашли, обувь дали, чтобы я не замерз и так далее. И отношение – нормальное людское отношение.

- Какие разговоры были либо перед позициями, либо уже на позициях между вами и другими людьми, которые были в местах лишения свободы?

- Откровенничать никто не будет, понимаете? Потому что если ты начнешь откровенничать, ну как вот? Ну как вот, в лагере сидишь, пооткровенничал – он побежал в администрацию, тебя сдали, тебя в БУР опять закрыли. А здесь пооткровенничаешь – тебя просто обнулят и все. Расстреляют.

- Прямо так и заявляли, что вас обнулят, правильно я понимаю?

- Да. Раньше об этом ничего не говорили, а когда я попал, в учебке еще. Еще даже находясь в учебке. Там была где-то недалеко еще одна. Потому что нас привезли с ИК-3, 92 человека. А туда – с ИК-5, тоже с Рязани. Их там человек 60. Вот у них там одного обнулили. Он закусился с инструктором. Просто словесный понос и его обнулили. Когда мы встретились на позиции, они рассказывали. Ни за что, можно сказать, за словесный понос просто. Его расстреляли и там где-то закопали.

- Люди с какими статьями? Всех без разбора собирали в эти ЧВК?

- Там все без разницы, больше наркоманов – по наркоманской статье 228. Потому что сейчас в России эту тенденцию я увидел после девятого года. Первые 10 лет, когда сидел, с наркоманской статьей мало можно было увидеть, а тут – повально 228, 228. Ты смотришь, тебя окружают по 228. Например, уже редко увидишь человека, кто за убийство сидит. Все по наркоманской статье

- Именно в подразделении была какая-то иерархия в плане того, как все происходит на зоне?

- Нет. Позиция – да, когда мы пришли, там уже кто оборонял, я увидел зэка, который командует. Но он как командует? Там кто-то был и погиб видно. А так - нет. Не видел, чтобы… никакой иерархии. Потому что вся тюрьма позади осталась. Потому что чуть что не так, тебя расстреляют и все. Поэтому люди притихли, каждый со своими мыслями, каждый со своим один на один.

- Какое вооружение у вас было на позициях?

- АК-74, два или три пулемета, по-моему, и эти я не понимаю трубы – шмели не шмели. Там штук 15 их лежало в одном определенном месте. У кого-то гранаты были, у кого-то не было. Все.

- Как вы видите дальнейшую свою судьбу?

- Я б хотел воевать на стороне украинцев. Поэтому я и сдался в плен. И принял свое решение давно. Сидя там еще. Потому что не Украина напала на Россию, а Путин напал на Украину. А у меня, я ж не могу воевать здесь. У меня ж родственники здесь живут. У меня дядька здесь живет на Западной Украине, сестра, дочь его, тоже живет.

- Где именно?

- Дядька – в Ивано-Франковской области. Город Надворная. Точный адрес не знаю, у меня в записной книжке там все осталось. А сестра во Львове живет.

- Скажите, если подытожить, в местах лишения свободы сколько вы провели?

- 24-й год пошел. 26 августа было 23 года.

- И на воле вы провели?

- На воле-то я и не провел ничего.

- Я имею в виду вне стен учреждения, где вы отбывали наказание.

- До тюрьмы или после тюрьмы?

- После тюрьмы.

- 25 нас привезли. Но это не воля была.

- 25 августа, правильно?

- Это бывший лагерь был. Ну да, мы там могли перемещаться по самому лагерю. Но за пределы, и там были определенные места, куда мы не могли заходить.

- Там была военная полиция какая-то, которая стояла вокруг вас или такого не было?

- Там по периметру с министерства обороны, с Дальнего Востока я не знаю, что за часть. Вот они КПП охраняли и там еще склады были. Они их охраняли. Я их видел один раз перед отъездом. С одним разговаривал, он дагестанец, дарбинец, по-моему. У него контракт заканчивался, он собирался уезжать. Вот он рассказывал, что они охраняют.

- Сами вы подписывали контракт, вам давали какую-то бумажку, что вы, такой-то такой-то?

- Оооо, бумаг там много давали, я даже не помню.

- То есть вы просто подписывали?

- А там деваться некуда. Нас привезли как… они говорят, хош подписывай пиши, хош не пиши. Я так понимаю, не пиши – и все. Это вот в Луганском учебном центре все бумаги подписывали.

- Как жену зовут?

- Ольга Викторовна.

- Фамилия?

- У нее Черкас своя фамилия.

- Где она, откуда?

- Тульская область, город Щекино.

- И у вас дети же есть

- Нет. У меня свои дети. У нее дочь. Но она тоже мне как дочь. Мы 12 лет вместе.