Військова техніка США для України: політичний символізм і визначення мети

Автор: Ю.Бутусов, для "Дзеркала тижня"

Військова допомога країн НАТО, і перш за все США, у війні за незалежність України має величезне значення для успішного опору російській агресії. Але чи відповідає характер цієї допомоги реальній обстановці, і наскільки ця допомога ефективна?

Об этом пишет в статье для издания "Зеркало недели" главный редактор "Цензор.НЕТ" Юрий Бутусов.

Военная помощь стран НАТО, и прежде всего США, в войне за независимость Украины имеет огромное значение для успешного сопротивления российской агрессии. Но отвечает ли характер этой помощи реальной обстановке, и насколько данная помощь эффективна?

Это лучше рассмотреть на конкретных примерах. Начнем с военной техники. Наиболее весомой программой поставки вооружений является предоставление Украине радаров артиллерийской разведки, предназначенных для поиска и обнаружения артиллерийских батарей противника, которые радар засекает по траекториям снарядов.

Эта программа имеет для боеспособности украинской армии неоценимое значение — поскольку своих аналогичных радаров у Украины нет. Советская техника давно вышла из строя, а производство радаров артразведки типа "Зоопарк" в НПК "Искра" в Запорожье восстанавливается очень медленно, и дата начала серийного производства пока неизвестна.

Американские радары, таким образом, выполняют основной объем работы по обнаружению артиллерийских позиций российских войск в Донбассе. Поставлено несколько десятков комплексов. В основном это легкие мобильные комплексы ближнего действия типа AN/TPQ-48 и AN/TPQ-49, с дальностью обнаружения до 10 километров, и как минимум 6 мобильных комплексов среднего радиуса действия типа AN/TPQ-36 с дальностью обнаружения до 24 километров. 36-е станции — современное оружие, позволяющее засекать российскую дальнобойную артиллерию калибра 152 мм в глубине боевых порядков противника.

Однако есть и проблема: при поставке радаров американские военные ограничили функции этой техники. Радары выдают точные координаты целей, однако лишены функции корректировать собственный контрбатарейный огонь. То есть вычислять траектории своих собственных снарядов, которые летят для поражения батарей противника, и уточнять, насколько точно поражена вычисленная цель. Несмотря на неоднократные запросы украинской стороны, до сих пор американская сторона не предоставляет коды доступа для изменения этих параметров. Это в значительной степени снижает эффективность боевого применения украинской артиллерии в ходе контрбатарейной борьбы.

Российское командование ведет охоту на американские радары на фронте, по местам их излучения систематически многократно открывался огонь. Однако благодаря компактности и мобильности потери радаров по сравнению с масштабами применения невелики. По боевым причинам потерян только один 36-й радар, также потеряно несколько 48-х и 49-х станций. Вопреки распространенным слухам, в окружении в Дебальцево противнику не удалось захватить американские радары — был захвачен только комплект запасных частей к радару, стоявшему на вооружении 128-й бригады.

Летом 2016-го в Украину осуществлены поставки 72 комплексов беспилотной разведки ближнего действия типа RQ-11 "Рэйвен". В составе каждого комплекса 3 малых беспилотника с радиусом действия до 10 километров.

Беспилотники типа "Рэйвен" в настоящее время являются одним из основных средств ближней разведки армии США в звене рота—батальон. Но и тут есть одно важное "но".

"Рэйвены", произведенные для поставок в Украину по контракту от сентября 2015 года, оснащены системами аналоговой связи. В то время как вооруженные силы США, начиная с 2009 года, оснащаются "Рэйвенами" с исключительно цифровым каналом связи. Цифровая связь обеспечивает гораздо больший объем передачи данных по каналу связи, что обеспечивает более высокую четкость изображения, возможность применения с больших высот, и самое главное — на порядок более высокую помехозащищенность от систем радиоэлектронной борьбы российской армии в Донбассе.

Ряд волонтерских конструкторских бюро в Украине уже сейчас освоили производство куда более совершенных моделей беспилотников, причем оснащенных цифровым каналом связи, конечно, более эффективным, чем аналоговый канал "Рэйвена".

Важное значение имеют поставки современных систем военной радиосвязи типа Harris — отечественных аналогов такой техники не существует. Высокая стоимость станций и расходников к ним ограничивают объем поставок и возможности применения. Коротковолновые американские радиостанции имеют большое значение для ВСУ как командно-штабные станции на уровне бригада—батальон, и прекрасно себя зарекомендовали. Harris — современная помехоустойчивая связь, взломать систему шифрования которой и подавить РЭБом россиянам не под силу. А вот ультракоротковолновые "харрисы", также поставленные в заметном количестве, широкого распространения не получили. Причина — отсутствие ретрансляторов. УКВ "харрисы" обладают всеми преимуществами, это прекрасные станции. Однако без ретранслятора их зона действия ограничена 3–4 километрами. При этом стоимость станции — около 20 тыс. долл. Поэтому вместо этих дорогих станций, за потерю которой придется долго отвечать, даже те подразделения, которым их выдали, предпочитают применять обычные гражданские "Моторолы", закупаемые МО, и другие гражданские станции от волонтеров, для которых на фронте есть ретрансляторы.

При никакой насыщенности "харрисами" построить сеть ретрансляторов  в условиях войны на Донбассе очень проблематично. Кроме того, в станциях ограничены функции передачи данных для систем управления огнем.

Еще одной программой поставки вооружения стали поставки 130 автомобилей Humvee. Часть из них является модификацией с противоосколочной бронезащитой. Это единственные армейские внедорожники, официально поставляемые на вооружение украинской армии, большинство же потребностей в таких машинах по-прежнему закрывается за счет закупок украинских волонтеров.

Однако поставка осуществлена без комплектов запасных частей и шин. В результате процент исправных машин в частях очень низкий. Закупки запчастей и шин Министерством обороны могут закрыть лишь небольшую долю потребностей, и ремонт авто также превратился в проблему волонтеров, наладивших закупку запчастей за рубежом, в частном порядке.

О чем говорят эти факты? Масштабы помощи велики, значение огромно, однако подходы к организации помощи, планированию поставок не отвечают современной обстановке. Если хаотичность можно было поначалу объяснить условиями 2014 года, лимитом времени, то сейчас фронт стабилен, третий год работают группы военных советников, создана постоянная широкая многонациональная комиссия Украина—НАТО, проведена масса официальных встреч и заседаний. Обсуждены многие подходы и произнесены тысячи слов.

Есть серьезные проблемы с формулировкой точных запросов с украинской стороны. Однако столь же очевидно, что стратегия сотрудничества со стороны НАТО также далека от оптимальной. Чем это объяснить?

На самом деле существующий уровень военных контактов говорит об отсутствии четкой и понятной стратегии со стороны США и НАТО.

Западная дипломатия заявляет о необходимости прекратить конфликт и снизить эскалацию боевых действий. Но своим военным западные политики не объяснили, каким именно способом добиться выполнения этих политических целей. Обозначена пунктиром политическая доктрина — но доктрина военная отсутствует вообще. А вместе с тем война подчинена своей логике, и желание прекратить войну отнюдь не предполагает прекращение боевых действий. И даже наоборот — именно техническое превосходство российских войск в ряде видов вооружений дает возможность Кремлю срывать минский процесс и блокировать выполнение договоренностей.

Руководство НАТО и США не сформулировало цели оказания военной помощи Украине.

Какова цель? Чего хотят добиться США и НАТО в ходе войны?

Предотвратить масштабное вторжение в Украину? Завершить войну? Повысить эффективность украинской армии для стратегического сдерживания РФ? Повысить эффективность украинской армии для проведения локальных операций в Донбассе? Интегрировать украинскую армию в НАТО?

Поставки вооружения стали предметом ситуативных решений, не связанных между собой и не направленных на развитие институтов обороны и безопасности в Украине. Военная помощь планируется исходя из противоречивых политических решений, что доводит ситуацию до абсурда.

Поставки радаров были обещаны госдепартаментом США еще в июле 2014 года. Тогда артиллерийские радары были призваны зафиксировать факт применения российской артиллерии с территории РФ по Украине. Война еще не стала войной механизированных соединений. И радары должны были, по замыслу Вашингтона, разоблачить российское участие, стать, по сути, инструментом мониторинга, а не боевым инструментом нанесения поражения российской армии. Именно отсюда родилось абсурдное ограничение, не позволяющее интегрировать радары в украинские волонтерские системы управления артиллерийским огнем. Ограничение функций должно было, по замыслу администрации Обамы, показать, что США не хотят эскалации войны, что эта мера направлена не на нанесение потерь российской армии, а на фиксацию нарушений.

Уже в августе 2014-го, после начала масштабного вторжения регулярной российской армии, это ограничение утратило свой смысл. Украинская армия уже не фиксировала российское вмешательство, а захватила пленных российских солдат и боевую технику ВС РФ. Надо было не разоблачать, а помогать Украине отражать наступление. Но в решении украинских военных проблем американские чиновники не демонстрируют гибкости. До сих при поставках радаров применяется давно устаревший подход.

Причем подход этот просто поражает своим бюрократическим идиотизмом. Радар остается радаром, и поставки США однозначно говорят о поставках современного вооружения украинцам. Радары дают координаты российских батарей с высокой точностью. И при наличии простейших систем управления огнем украинцы насыпали и насыпают в ответ по этим координатам снаряды. Да, не так быстро и точно насыпают, как могли бы, но попадания все равно есть, все равно уничтожается техника и личный состав противника. Так в чем смысл ограничивать функционал радара? Почему не дать алгоритмы доступа в систему управления для интеграции с системой управления огнем?

Очевидно, что в данное решение вмешались люди, не имеющие компетенции в военных вопросах, и решение имеет инерцию, которую невозможно пробить в Вашингтоне даже спустя годы.

Вместе с тем стоит отметить, что и натовские военные представители в Украине также не прилагают усилий, чтобы изменить ситуацию, и, похоже, не имеют полномочий и мотивации для поддержки и лоббирования в Вашингтоне каких-либо конкретных направлений военной помощи сообразно реальной обстановке и потребностям.

Таким же примером абсурда является изготовление за 9 млн долл. беспилотников с давно устаревшей системой связи, и поставка УКВ-радиостанций без ретрансляторов.

Военные представители НАТО, как видно, также выполняют в Украине весьма ограниченные по своему функционалу задачи. Генералы заняты неким абстрактным налаживанием военного сотрудничества, не имеющего четких целей.

По-настоящему эффективная помощь должна предполагать поддержку конкретных структурных подразделений ВСУ, усиление которых обеспечит устойчивое и долгосрочное развитие новых компетенций и нового современного качества систем обороны Украины. Украина изменилась, за три года созданы новые структуры, появились опытные люди, которые приобрели не только опыт, но и технические знания для боевого применения новых видов вооруженной борьбы.

Например, все представители НАТО, все американские генералы уже не раз посещали новое подразделение ВСУ, которое занимается применением инновационных видов вооружения — "Аэроразведку". В данном случае натовцы не могут пожаловаться на отсутствие системных предложений с украинской стороны в вопросах связи, разведки, интеграции систем управления. Здесь они получили весьма конкретные и четкие запросы, им показали результаты боевых действий, достигнутые украинскими специалистами с помощью собственных разработок и накопленных компетенций. Однако системной работы и поддержки рожденных войной структур украинской армии нет. Военная помощь Америки остается не привязанной к конкретным частям и подразделениям, а всего лишь политической ситуативной акцией. По-прежнему отсутствует гибкое и осмысленное взаимодействие между военными структурами НАТО и украинцами. По-прежнему отсутствует обратная связь, а также воля принимать решения по обстановке. А ведь целевая военная помощь в конкретных военных технологиях, позволила бы украинским военным обеспечить в кратчайшие сроки паритет в войне с российской армией, проверить американское оружие в реальных боевых действиях против РФ, выявить уязвимые места российской техники и армии в целом. Только высокие потери на фронте и высокая боевая эффективность ВСУ смогут заставить Путина прекратить войну и убраться из Украины. Без военной силы дипломатия в отношениях с РФ малоэффективна.

Увы, в Америке не нашлось пока такого лоббиста военной помощи для Украины, каким был Чарли Вилсон для афганских повстанцев, — и это причина, почему американские усилия по изменению политической ситуации на фронте борьбы с российской интервенцией пока малоэффективны, причина, почему Путин уверен в возможности безнаказанно продолжать войну.

Юрий Бутусов, для "Зеркала недели"