Политолог считает, что "регионалы" втянули Конституционный Суд "в пересмотр исторических событий": "Все стыдливо обходят Майдан и реформу 2004 года"

Говорить сегодня о том, что политреформа 2004 года проходила не по процедуре, – значит полностью выхолостить исторический контекст конституционных изменений. Это либо сознательная тактика, либо непонимание категорий легальности и легитимности в условиях революционных ситуаций…

Такое мнение в интервью «Дню» высказал политолог Вадим Карасев.

«Изменения в Конституцию принимались, по меньшей мере, в условиях революционной ситуации. Можно, конечно, спорить о том, была ли это классическая революция или полуреволюция, но в политологии такие ситуации в условиях электорального кризиса называют «революция и выборы», либо «революция и реформа». Поэтому конституционная реформа, которая вступила в силу в 2006 году – это часть революционных событий 2004 года. А какая же революция осуществляется по процедуре? Революции как раз и осуществляются вопреки всем процедурам, потому что предыдущие законы стали нелегальными, несправедливыми, т. е. стали тормозом исторического и политического развития, – отметил политолог. – Поэтому, говорить сегодня о том, что изменения проходили не по процедуре, – значит полностью выхолостить исторический контекст конституционных изменений. Это либо сознательная тактика, либо непонимание категорий легальности и легитимности в условиях революционных ситуаций».

«Конституционный Суд принял решение о том, что была нарушена процедура, а она действительно была нарушена, и вернул Конституцию 1996 года. Но это не проблема КС – это проблема политиков, которые втянули суд в пересмотр результатов исторических событий. КС не уполномочен пересматривать исторические события, но фактически он их пересмотрел, – говорит также господин Карасев. – Все прекрасно это понимали: и те, кто выступали за отмену политреформы, и те, кто выступали в ее защиту. Но никто об этом не говорит или не хочет говорить. Все стыдливо обходят Майдан и реформу 2004 года, как будто их и не было».

«Сегодня мы возвратились к политическому режиму варианта 1996 года, характерного для начальной фазы посткоммунизма. Тем самым мы оказались в ситуации первоначальной независимости, первоначального накопления капитала и т. д. Ведь тогда не было государства, а была только внешняя атрибутика государственности, а национальная общность подменялась режимом личной власти Президента, – подытожил он. – Сейчас же нас вернули во время посткоммунистического монархизма. И здесь проблема не в том, что коллективная власть элит заменятся личной властью Президента, а в том, что режим личной власти нивелирует всю политическую систему демократического, европейского образца. Ведь при такой системе не нужны партии, конкуренция, выборы».