"Прошу отпустить на революцию. В случае отказа - уволить!"

Автор: П. Каныгин

Здесь не видно той сытой и, в общем, довольной публики, заскучавшей по движухе, но разбегающейся, когда бьют. Здесь вообще не привыкли к насилию, а дубинки - никак не развлекуха и не веселые догонялки. Людей на митингах, говорят, здесь вообще никогда не били. А когда осмелились - получили революцию

В окрестностях Майдана набрел на палаточный лагерь «Партии регионов». Альтернативный майдан, устроенный сторонниками Виктора Януковича в Мариинском парке, в мельчайших деталях напоминает нашу Поклонную гору. Над хмурыми лицами бюджетников с востока и безработных киевлян колышутся флаги «Единой России»… То есть - «Партии регионов», конечно. В основном это угрюмые мужики за 40 или совсем молодые парни лет 20 - внутри тесного лагеря они скучающе курсируют между своими палатками и полевой кухней. Время от времени группками выходят наружу - до продуктового магазина по соседству и обратно. Разговаривают только по-русски. Хотя в двуязычном обычно Киеве слышится в эти дни в основном украинский - на волне как-никак патриотических чувств.

Снаружи проправительственный майдан кажется загоном для преступников. Тем более что внутрь лагеря не пройти - вход по пропускам, проверяют несколько молодчиков в штатском. По периметру же выставлены металлические заграждения, за частоколом стоят срочники внутренних войск. Но поздним вечером с группкой русскоязычных парней мне удается проскочить внутрь и затесаться между брезентовыми палатками. Альтернативный майдан, напоминающий теперь уже изнутри армейскую казарму, готовился то ли к обороне, то ли к атаке. Люди выстраивались в шеренги. Бригадиры-организаторы подгоняли тех, кто разгуливал по территории. «Подъем! Построение! Пересчет!» - разносилось по лагерю командное. Угрюмые уставшие лица строились в небольшие колонны, и бригадиры начинали поименную сверку присутствующих.

- А ты хто? - спросил меня человек в камуфляже с планшетом.

- Так за Януковича, - говорю. - Вот пришел…

- Сегодня уже не записываем, - отрезал человек в камуфляже. - Завтра с утра приходи, заполнишь анкету, вечером 250 хривен.

Уволился на революцию

Активность самого евромайдана подчинена правилу маятниковой миграции - непроходимый час пик здесь наступает в вечерние часы, когда после работы съезжаются киевляне. Все утихает к ночи - киевляне едут домой, активисты из регионов ныряют в палатки и оккупированные фойе с актовым залом Федерации профсоюзов. Но к утру - а встает евромайдан по-спартански, около семи - жизнь закипает снова. Активисты из областей убирают мусор, в палатке «Ивано-Франковск» начинается семинар «Пути выхода еврозоны из кризиса», партийцы из «Удара» варят в трех казанах гречку на всех. Подтягиваются студенты. Врач из Днепропетровска Сергей Рыбченко начинает прием в своей медицинской палатке с красным крестом. На вид ему около 50, худое щетинистое лицо, очки на цепочке и раскрытый чемоданчик с лекарствами.

- Скоро в помощь прибудет жена, и отдохну, - вздыхает Рыбченко. - У меня же море пациентов.

Идут к нему со всего палаточного городка. Заходят националисты из УНА-УНСО («Я вас лечу, но не одобряю!»). То и дело кто-то приносит лекарства. Кто-то пообещал доставить ящик грелок. «Слава Украине!» - прощаются с Рыбченко пациенты. «Героям слава!» - отвечает врач. Здесь, на Майдане, это самая популярная кричалка, лозунг и одновременно приветствие.

На евромайдан Рыбченко приехал в начале недели - написал главврачу заявление с просьбой срочно отпустить на Майдан и, не дождавшись ответа, уехал.

- Ответ был очевиден, - объясняет Рыбченко. - Это же бюджетное учреждение, что вы хотите. А если уволит? Ну ладно, потеряю свою жалкую зарплату. Победа-то все равно за нами, а там все будет по-другому.

- Что по-другому? Вас восстановят, прибавят зарплату?

- Будет хотя бы надежда, что когда-то это случится.

Львовские

Наверное, это здесь самая представительная региональная группа. Львовские следят за порядком, львовские строят и укрепляют баррикады, львовские делают бутерброды и разносят печеньки. Кстати. От неусыпного ока львовских не могут уйти даже репортеры «России 1», вынужденные рассказывать про иностранных агентов, учинивших в Киеве Содом и погром, - им устраивают неодобрительное улюлюканье. Львовские, в общем, и там и тут. И хотят делать все (а кому еще доверить революцию?!). Понять львовских можно: они просто очень волнуются, что снова ничего не выйдет.

Охраняют евромайдан тоже львовские - бывшие спецназовцы-афганцы. Всего около 30-40 человек. Найти их палатку проще всего - она за сценой, в самом центре Майдана. Координирует группу зампред украинского Совета ветеранов Афганистана Олег Михнюк. Во время столкновений «Беркута» с митингующими афганцы выбегали вперед, не давая сторонам сцепиться. Защищали от провокаторов с булыжниками и самих ментов - срочников ВВ. И, в общем, всякий раз подставлялись сами.

Подтянутый бодрый Михнюк приглашает меня беседовать в палатке. Но палатка оказывается забита людьми - молча здесь пьют чай мрачные львовские ветераны. «Бачьте, живий москаль!» - сказал кто-то. Где-то снаружи за брезентом трещит генератор, слышатся радостные песни на украинском…

- Да ладно, журналист, мы над тобой пошутили! - захохотал вдруг кто-то. - Чай с сахаром будешь?

А хипстеры где?!

Евромайдан - это, конечно, никакой не «Оккупай Абай». Хотя явные параллели напрашиваются, даже учитывая несопоставимую численность. Оба события похожи по образу действия: и туда и сюда явились люди с палатками и взглядами, основали почти автономное поселение, демонстрируя, какие чудеса происходят в обществе, основанном на взаимном уважении и выполнении правил. Но никуда не деть драматическое расхождение - в готовности людей постоять за палатки и взгляды. «Абай» рухнул после первого же омоновского налета. Евромайдан не только устоял, а увеличился в разы. Да что тут говорить! На «Абая» приходили тусовать, отмучиться в палатке ночь с макбуком и две недели строчить затем в уюте революционные посты. На евромайдане через одного я встречаю людей, уволившихся с работы, взявших отпуск, отгулы; вот «афганец» из Львова Саша закрыл на месяц свой продуктовый киоск, врач Сергей написал заявление «Прошу отпустить на революцию. В случае отказа - уволить». А учителей из Ужгорода отпустили в местном гороно за свой счет.

Здесь не видно той сытой и, в общем, довольной публики, заскучавшей по движухе, но разбегающейся, когда бьют. Здесь вообще не привыкли к насилию, а дубинки - никак не развлекуха и не веселые догонялки. Людей на митингах, говорят, здесь вообще никогда не били. А когда осмелились - получили революцию.

Павел КАНЫГИН, "Новая газета"