150-я дивизия XXI века ВС РФ. Мифы и реальность

Общая ситуация в Вооруженных силах России не так однозначна, как ее пытается представить кремлевская пропаганда. На фоне пиар-кампаний, демонстрирующих растущую мощь российской армии и создание новых монстров в виде ударных мотострелковых и танковых дивизий, готовых к броску на Запад, сотни военнослужащих считают себя обманутыми и в личных беседах говорят о реальном положении дел в своих соединениях и Вооруженных силах РФ в целом.

В новой 150-й мотострелковой дивизии, которая формируется в Ростовской области, дела обстоят не так гладко, как это пытается подать кремлевская пропаганда. А командиром этого соединения является свежеиспеченный генерал-майор Петр Болгарев, который в 2015-2016 годах в звании полковника командовал 4-й бригадой 2-го армейского корпуса («ЛНР») российских оккупационных войск на Донбассе.

«Стальной Монстр» с подачи российской пропаганды

4-го августа 2017 года в российском издании «Известия» была опубликована статья о новой 150-й мотострелковой дивизии (МСД) с «уникальной организационно-штатной структурой», которая разворачивается возле украинской границы в Ростовской области РФ. По версии издания, «уникальность» новой дивизии состоит в том, что ее основные структурные боевые единицы представлены, вместо обычных трех мотострелковых (МСП) и одного танкового полка (ТП), двумя мотострелковыми и двумя танковыми полками. В публикации отмечается, что среди российских военных 150-я МСД уже получила прозвище «стальной монстр», так как она наделена большой маневренностью и ударно-боевой мощью за счет сокращения личного состава и вспомогательной техники.

Реальность

Структура и особенности формирования 150-й МСД

150-я мотострелковая Идрицко-Берлинская ордена Кутузова дивизия (в/ч 22265) 8-й общевойсковой армии Южного военного округа начала формироваться с конца 2016 года.

Штаб дивизии (Управление, в/ч 22179) расположен в пос. Персиановка Октябрьского района Ростовской области. В состав дивизии входят: два мотострелковых полка - 102-й МСП (в/ч 91706) и 103-й МСП, основное вооружение - БМП-3; два танковых полка - 68-й ТП (в/ч 91714) и 163-й ТП (в/ч 84839), основное вооружение танки - Т-72Б3. Места дислокаций мотострелковых и танковых полков 150-й дивизии: пос. Персиановка, а также ближайшие полигоны - Кузьминский и Кадамовский. По имеющейся информации, комплектование МСП осуществлялось на базе бывшей 33-й отдельной мотострелковой бригады в г. Майкоп (Адыгея), а уже после передислокации в Ростовскую область - непосредственно в Персиановке. Танковые полки комплектовались в г. Будённовске Ставропольского края, на базе 205-й ОМСБр. К настоящему времени, почти полностью укомплектованы 102-й МСП и 68-й ТП. Процесс формирования 103-го МСП и 163-го ТП еще не закончен. Кроме основных ударных единиц, в состав дивизии входят: 933-й зенитно-ракетный полк (ЗРП), который формируется в г. Миллерово и 381-й артиллерийский полк (АртП, в/ч 24390), формируемый на временной базе в районе полигона Кузьминский (по некоторым данным, артполк впоследствии будет перебазирован в Ростов-на-Дону). Кроме того, в состав дивизии входят отдельные подразделения обеспечения, в том числе: 174-й отдельный разведывательный батальон(ОРБ, в/ч 22265, пос. Персиановка); 258-й батальон связи (БС, в/ч 84881); 539-й отдельный инженерно-саперный батальон (ОИСБ, формируется на базе 11-й инженерной бригады, дислоцированной в Каменск-Шахтинске); 293-й отдельный батальон материального обеспечения (ОБМТО, в/ч 98591, г. Новочеркасск, п. Кадамовский); медицинский батальон; отдельные роты БПЛА, РЭБ, РХБЗ. Формирование дивизии должно быть завершено к концу 2017 года.

Комплектование и общая ситуация в подразделениях 150-й дивизии.

На первых порах в МО РФ заявляли, что новые дивизии будут комплектоваться на контрактной основе. Отчасти так и произошло, но, если вникнуть в суть вопроса, представляется следующая картина: в 150-й МСД контрактниками удалось укомплектовать лишь один батальон - 2-й мотострелковый батальон 102-го мотострелкового полка. Остальные батальоны 102-го и 103-го полков укомплектованы в основном солдатами срочной службы, которых также не хватает. Для доукомплектования подразделений практикуется перевод солдат срочной службы, в том числе новобранцев, из других соединений округа. 174-й ОРБ также преимущественно укомплектован контрактниками, в частности, его разведывательно-десантная рота. В 68-м и 163-м танковых полках присутствуют как срочники, так и контрактники. Однако, следует подчеркнуть, что львиная часть военнослужащих контрактной службы танковых полков - это вчерашние солдаты и сержанты срочной службы, прошедшие специализированные профильные учебки и набранные «по сусекам» всех соединений ЮВО, которых всеми правдами и неправдами удалось склонить к подписанию 3-х годичного контракта. Немного иначе дело обстоит с формированием мотострелковых полков, где в основном набирали «бывалых» контрактников с опытом службы в горячих регионах, как действующих, с возможностью перевода в 150-ю дивизию, так и «приглашенных» из запаса. Как отмечалось выше, большинство контрактников 150-й дивизии считают себя обманутыми. В первую очередь, это касается денежного довольствия военнослужащих, которое, вместо обещанного минимума в 35000 рублей (585 $), составляет в итоге лишь 14800 (247 $). Зарплата контрактников формируется с учетом ряда компонентов, в том числе тарифной сетки, должности, выслуги и т.д.. С учетом девальвации российского рубля и усугубляющегося кризиса, вызванного международными санкциями в связи с агрессивными действиями РФ, это - мизерная зарплата, не способная прокормить семью из 2-3 человек. Второй проблемой солдат-контрактников является отсутствие служебного жилья - большинство из них проживает в казармах с солдатами-срочниками, так как нет ни общежитий, ни денег для съемного жилья. Также, недовольство военнослужащих контрактной службы обусловлено отношением командования к ним. Так, например, к новоиспеченным из срочников-контрактников, относятся почти также, как к солдатам срочной службы. Для них не существует регламентированного рабочего дня, выходных с возможностью выхода за пределы части. Молодые контрактники, как и срочники, привлекаются к т.н. «рабочкам» (использование физического труда военнослужащих для обустройства мест дислокации и хозяйственных работ). Ну а контрактники, имеющие за спиной опыт и знавшие более достойные условия службы, оказавшись в таких условиях, всеми способами, даже подпадая под непопулярную формулировку в личном деле по НУК (нарушение условий контракта), стараются вырваться из этих тисков лжи и беспредела. Все это выражается в большой текучести кадров: некоторые контрактники, прослужившие всего пару месяцев, ищут возможность перевода в другие части или же увольняются в запас. Все это негативно сказывается на боеготовности подразделений 150-й МСД, которую уволившиеся с контракта зачастую называют «показушной дивизией», предназначенной для смотров и парадов, на деле неспособной выполнять боевые задачи.

Несколько лучше обстоит дело с обустройством офицеров и старослужащих сверхсрочников (прапорщики, старшины) 150-й дивизии, которым выделяются служебные квартиры или же денежная компенсация для найма жилья вблизи места службы. Благосостояние офицеров, прапорщиков и старшин также обеспечивается за счет коррупционных схем и наживы, в том числе за счет сбора дани с солдат срочной службы «на хозяйственные нужды» подразделений. Деньги в карманы командиров всех мастей капают с периодических «распродаж» материального имущества и топлива на сторону. Так, например, хваленый автономный палаточный полевой лагерь одного из МСП в 40-градусную жару не вентилируется, так как дизельное топливо, выделенное для него, было продано офицерами и прапорщиками-несунами. В дивизии фиксируются т.н. неуставные отношения между военнослужащими - в частности, проявление дедовщины со стороны контрактников, объединенных в кавказские или азиатские землячества, по отношению к солдатам-срочникам русской национальности. Это принуждение солдат к непопулярным работам, внеочередным нарядам, а также т.н. подставы и разводы на деньги, вплоть до откровенного вымогательства.

По мнению российских экспертов, новая 150-я МСД наделена уникальной организационно-штатной структурой и этот «стальной монстр» соответствует веянию нового времени и предназначен для современной высокотехнологичной и маневренной войны, части и подразделения дивизии способны эффективно действовать в условиях применения высокоточного оружия и радиоэлектронных помех. Соединение не такое большое, как обычная мотострелковая дивизия, но превосходит танковую дивизию по огневой мощи. Вместе с тем отмечается, что эксперименты по формированию подобных соединений предпринимались в Советской армии еще в конце 1980-х годов в ГДР, а также в начале нулевых годов этого века, но в обоих случаях оказались безрезультатными.

Реально же, мощь соединения определяется не количеством «старого железа» (те же Т-72Б3 и БМП-3, возможно, и модернизированы по последним российским стандартам, но все же остаются машинами времен СССР), а современными технологиями и умением ими пользоваться, а также боевым духом военнослужащих. В случае 150-й дивизии мы наблюдаем лишь значительное количество бронетехники - недокомплект солдат и контрактников, и набор военнослужащих без соответствующей подготовки, опыта и с нулевой мотивацией, что делает наличие такого количество техники бессмысленным.

Возможно, что российский Генштаб принял подобную структуру в связи с недостатком и невозможностью комплектования именно пехотных частей, так как танковые полки можно урезать до любого состава - на бумаге они числятся как полк, а техники с экипажами, готовой к боевому применению, может хватать лишь на батальон. Если в США и других армиях НАТО акцент делается на повышении технологичности подразделений, то Россия продолжает бряцать металлолом прошлого века. Насколько эффективно пехота в такой дивизии сможет защитить бронетехнику? Войны новейшей истории показывают, что «тачанки» на пикапах, оснащенные современными противотанковыми средствами (ПТУР), в состоянии останавливать танковые колонны.

Как показал анализ боевого применения механизированных дивизий в операции ВС США и их союзников в Ираке в 2003 году, сокращение численности личного состава и количества бронетехники соединений не снизило их боевые возможности - благодаря внедрению новейших образцов вооружения и военной техники, которые обеспечивают огневое, разведывательное и информационное превосходство над противником. Выходит, что россияне, наращивая количество техники, загодя прогнозируют большие потери и ничего не делают для их уменьшения - просто увеличивают количество мишеней. Ведь сами же русские, после военного вторжения в Грузию в 2008 году, заговорили о неповоротливости и неэффективности тяжелых дивизий, и с 2010 года начали расформировывать их и переходить на бригадную основу.

Так с чем же мы имеем дело? Ударные возможности войсковых частей и соединений, на самом деле, должны оставаться военной тайной, но российская пропаганда делает их достоянием общественности. Имея первичную информацию из российских СМИ, достаточно провести перепроверку информации и доразведку, по результатам которой напрашивается вывод, что в «страшилках» о 150-й дивизии больше бравады и фикции, чем реальных боевых возможностей.