Голова Асоціації українських полонених Анатолій Поляков: "Зараз непоодинокі випадки, коли звільняють тих, хто зовсім не має стосунку до війни"

Автор: Олена Солодовникова

"Забвение – хуже предательства" - такой хештег Анатолий Поляков придумал для проведения своих акций более трех лет назад. За это время на волю вышли режиссер Олег Сенцов, журналист Станислав Асеев и десятки менее известных заложников.

 Поляков руководит "Ассоциацией украинских пленных, его миссия - регулярно напоминать властям обо всех, кто оказался в заточении, и помогать налаживать жизнь освобожденным. С Анатолием мы поговорили о том, как меняются правила проведения обменов со сменой президентов, как в списках пленных оказываются убийцы детей и зачем Медведчук хочет стать переговорщиком.

"ГЛАВНАЯ МОТИВАЦИЯ – НАША БОЛЬ"

- Вы сами пережили пытки в донецком концлагере и продолжаете заниматься работой с пленными после освобождения. Насколько сложно поддерживать боевой дух, находясь внутри в такой напряженной ситуации?

- Безусловно, у меня есть психологическое выгорание. Я посвятил всего себя освобождению других людей. Я постоянно коммуницирую с родственниками заложников, пропускаю через себя их боль. Это отражается на состоянии моего здоровья.

- Как находите в себе силы продолжать борьбу в интересах пленных?

- Для меня освобождение людей – смысл жизни. Я потерял семью из-за этого даже. Когда встречаюсь с власть имущими, они уверены, что за всеми моими действиями стоит желание получить финансирование, гранты. Всего этого нет и не было. У нас нет корысти. Нас мотивирует наша боль.

"КВАРТИРЫ ДАЮТ НЕ ВСЕМ, А ТОЛЬКО МЕДИЙНЫМ ЗАЛОЖНИКАМ. А КТО-ТО ЖИВЕТ В ЗЕМЛЯНКАХ"

- На ваш взгляд взгляд, организация процесса обменов при Порошенко и при Зеленском кардинально отличается?

- При обоих президентах в основном звучит много слов и мало конкретных действий. Закон о статусе пленных не принят, поэтому нет конкретного органа, который бы занимался пленными. Есть только комиссия при Министерстве по интеграции, которая решает, кому из пленных оказать материальную помощь в размере 100 000 гривен, а кому нет. Согласно постановлению Кабмина 1122, на помощь могут рассчитывать только те, кто был освобожден после 2017 года. Те участники так называемых "показательных массовых обменов". А все, кого по-тихому вытаскивали тремя годами ранее, остались ни с чем. Я считаю, это крайне несправедливо, полная дискриминация. Чем ребята, которые сидели в подвалах раньше, хуже? Нужно провести выплаты всем. Мы сейчас добиваемся того, чтобы убрать эти ограничения.

- Станислав Асеев написал, что получил квартиру спустя год после выхода из тюрьмы "Изоляция". Правда, для этого ему по собственному признанию, пришлось задействовать личные связи в Офисе президента….

- Так получается, что проблемы с жильем решают выборочно. И получают квартиры медийные личности - Асеев, захваченные Российской Федерацией моряки. Но жить где-то после бегства из террористического логова нужно всем. Я знаю вопиющий случай, когда освободили парня, которого зверски пытали террористы. В результате пыток он начал буквально сходить с ума, оказался в психиатрической больнице. Когда его оттуда выписали – идти ему оказалось некуда. Парень остался на улице, бомжевал, получил обморожение… и ему ампутировали обе ноги! Мама периодически его навещала и после безуспешных попыток получить жилье, она под гарантии боевиков увезла своего сына обратно на оккупированную территорию. Можно ведь было не доводить до потери ног, решить его проблему с квартирой? Но никому это не было интересно.

Ещё один пример, после обмена 29 декабря 2019 года, один из освобожденных Олег Галазюк построил себе землянку под Киевом, в которой в настоящее время живёт, и тоже никому до этого нет дела. Таких примеров много. Моя позиция в этом вопросе неизменна, мы обязаны соблюдать равные условия и возможности для всех, кто пережил плен. Не должно быть хороших и плохих, медийных и забытых, одни условия для всех, иначе это продолжение травматического опыта.

- Как складывается жизнь бывших пленных? Кто-то их курирует или они остаются один на один со своими проблемами после пережитых издевательств, получая минимальную медицинскую помощь на первом этапе?

- Да, так и есть. Приходится не только обустраиваться на новом месте, но и продолжать спасаться от преследований сепаратистов. Дважды неизвестные мстители нападали на Валентину Бучок из Донецка. Она сейчас живет в Бахмуте, ей привязывали гранату к калитке, взорвали. Она чудом осталась жива после ранения осколками.

- Пленные находятся в фокусе внимания политиков?

- Исключительно с точки зрения их пиара, я часто встречаюсь с народными депутатами и понял, что они очень далеки от наших проблем, такое чувство, что мы живём в разных мирах. Наглядный этому пример - это решение отозвать ранее принятый в первом чтении проект закона о статусе пленных 8205, в котором прописан комплекс мер психологической правовой и социальной реабилитации. В результате этого решения, мы потеряли два года и теперь все приходится начинать сначала. Если честно, то я не вижу от них попыток улучшить жизнь тех, кто прошел через пытки. Тема хайповая, за нее цепляются, чтобы лишний раз заявить о себе в политпиаре. Красивые фото, слезы и ложное сочувствие…. А дальше – ничего. Поэтому наша ассоциация не принимает поддержку ни от каких политических сил.

- Вы представляете ассоциацию семи общественных организаций, связанных с пленными. Это объединение большей части всех их родственников. Удалось наладить диалог с Офисом президента?

- Когда мы с родственниками проводим акции под ОП, то к нам постоянно выходят разные официальные лица. Последний раз вышла Наталья Зарецкая(руководитель уполномоченного офиса президента Украины по вопросам реабилитации участников боевых действий, – прим. автора). Нас было человек тридцать - родственники пленных, пропавших без вести. И разговор получился крайне неприятный. В лицо сказали: "Кто вы такие?" Представьте себе настроения тех матерей, которые такое услышали. Многие плакали. 

"В РЕЗУЛЬТАТЕ ОФИЦИАЛЬНЫХ ОБМЕНОВ НА ВОЛЕ ОКАЗЫВАЛИСЬ УБИЙЦЫ, ПРИГОВОРЕННЫЕ К ПОЖИЗНЕННОМУ ЗАКЛЮЧЕНИЮ"

- Почему в этом году не состоялся уже традиционный массовый предновогодний обмен?

- Думаю, это связано с политической ситуацией вокруг Минских соглашений. После встречи в нормандском формате произошел внутренний конфликт между украинской и российской стороной, какие-то договоренности не были выполнены….

- Зато пару недель назад об инициативе освобождения девяти гражданских заявил кум Путина Медведчук. Людей якобы должны были передать нам в качестве жеста доброй воли. Но через несколько дней Кравчук сообщил - самолет с ними не вылетел. И намекнул, что такое возвращение в обход официальной власти невозможно.

- Моя личная позиция как человека, что нужно пользоваться любым шансом вытащить наших. Но понятно, что для Медведчука это был чисто политический ход, так как плен – одна из карт, которую разыгрывает Россия. И допускать таких политиков к обменам пленных нельзя. Но в восприятии некоторых обывателей теперь получается, что украинцы воспрепятствовали возвращению своих людей.

- Да, но кого именно собирались возвращать под вывеской пленных? Важный вопрос, не просочились ли бы среди них сепаратисты?

- На сегодня понятие "пленный" очень широкое, в него входят и военные, и волонтеры, и гражданские, действовавшие в интересах спецслужб. К сожалению, сейчас не единичные случаи, когда освобождают тех, кто совершенно не имеет отношения к войне. Вернули братьев Ивана и Александра Сливку, задержанных в "ЛНР" за разбои. У нас был случаи, когда в результате официальных обменов выходили на свободу те, кто был приговорён к пожизненному за убийство - к примеру, Александр Садовский, он задушил беременную женщину-кассира во время ограбления. Это произошло в Донецке, в 2014 году еще до оккупации. Его обменяли, "забыв" про убийство.

- Ходили слухи, что за попадание в основной список на обмен платят какие-то сумасшедшие суммы…

- К сожалению, статья шпионаж - это билет на волю, поэтому ее можно купить, например бывший заложник, предприниматель Денис Секацкий, заплатил террористам ЛНР 32 000 долларов за внесение в списки на обмен. О получении взяток представителями наших спецслужб – я не знаю.

До тех пор пока оккупированная территория контролируется террористами, манипуляции с освобождениями заложников будут бесконечные. Ограничить их может только принятие закона о статусе пленного, над которым я бьюсь не первый год. В нем должно быть четко сформулировано – в приоритете на освобождение военнослужащие и те, кто защищает суверенитет Украины. А сейчас как? Я сам общался в Феофании с теми "пленными", которые откровенно признавались - получу компенсацию в почти четыре тысячи долларов и вернусь домой, на оккупированную территорию. Таких людей немало. Они свободно пересекают линию разграничения и чувствуют себя вольготно по обе стороны.

- А за что они попадают "на подвал"?

- Среди них те, кто устраивал корпоративы боевикам. Или занимались бизнесом в Донецке уже при так называемой власти "ДНР". Они осознанно выбрали существование в этой системе. Здоровые мужики. Кто-то в охране пристроился, кто-то на контрабанде сидел, кто-то мошенничал, кто-то квартиры перепродавал…. Потом у них там случаются какие-то внутренние разборки, попали на подвал. И тут их родственники начинают кричать о том, что "они же с проукраинской позицией"!

В СБУ должны доскональнее подходить к спискам тех, кого предоставляют на обмен. В приоритете должны быть наши солдаты или те, кто действовали в интересах украинских спецслужб. Их около двухсот человек. Да, мы должны вернуть всех наших граждан. Но всех мы вернем вместе с территорией.

Елена Солодовникова, для Цензор. НЕТ